а"*. Наблюдение Бодрийара свидетельствует, конечно, об
упущениях в работе спецслужб, однако эти "упущения" создают специфическую
атмосферу, в
известном смысле уравнивающую рядового агента и Супершпиона, - Америка предстает
как
грандиозная разведшкола низшей ступени, которую благополучно заканчивают и
агенты с
недоразвитым штирлицем.
Baudrillard J. America. L.-N.Y., 1988. P. 9.
Перейдем теперь к гносеологическому измерению субъекта, где шпионские
аксессуары играют
не меньшую роль, чем в эротическом или "властном" измерении. "Тайное знание"
притягивает
агента, независимо от того, что является его предметом - скрытое наслаждение
женщины, механизм
музыкальной шкатулки или скрытые движущие силы "высокой политики". Ученый,
подсматривающий в микроскоп за амебой, и вуайер, часами следящий за освещенными
окнами,
занимаются хотя и разной деятельностью, но сходящейся к одной и той же точке; у
любопытства
оказывается общий привод - штирлиц, непрерывно генерирующий свои импульсы.
Структура
"тайного знания" есть гносеологическая конструкция, аттрактор для познающих,
приманивающий их
еще до всякого содержания. Организация знания по рангам доступа (уровням
посвященности) на
протяжении веков была единственно возможной формой консолидации знания, прочным
сосудом для
хранения самовозрастающего логоса - ибо только такая структура могла
мобилизовать Sprung
заброшенности, самую мощную мотивацию человеческой деятельности.
Тайные организации познающих периодически возникают и по сей день как
шпионские явки в
чистом виде; их устойчивость и притягательность обеспечивается
законспирированностью,
ограничением доступа для чужих, специальным паролем (использованием "языка
посвященных", т.е.
попросту жаргона, имитирующего отсутствующий язык Далекой Родины). Инкорпорация
неофита
осуществляется путем завербовывания, где решающая процедура состоит в оказании
особого доверия
и даже в приоткрывании горизонта тайны. Возникая на "ровном |