арке в Амстердаме мы, я и Йосенька, обоссались в штаны в
присутствии прекрасной дамы... Да! Двое обрезанных и Прекрасная Дама!
- Как себя чувствуешь? - тревожится Юсуп.
- Как кошерная скотина, - говорю. - Отрыгаю жвачку и копыта растопырил.
- Ай-ва!!! - говорит Йоси. - Я помогу твоему горю.
- Чем ты можешь мне помочь, дикий человек, абориген?
- Дай сыну имя величайшего еврейского полководца!
- Смеешься?
- Нет.
- Юсуп, я должен назвать ребенка именем моего отца! Моего отца водил по
Колыме гулаговский "полководец" Герман. Кстати, тоже еврей. Полный червонец.
Душа деда непутевого, Зямчика моего, переселяется во внука, а ты про
полководца трекаешь.
Тогда рассказал мне Иосиф о царе Сауле. О военачальнике его Йегонатане.
О воинском счастье его и преданности... Красиво говорил Иосиф. Погибли
Йегонатан и Саул... Одеревенели скулы от листьев тайманского наркотика и
бурчало в животе. Не нравился мне Саул. Хоть и ростом был от плеча выше
любого в Израиле, мне мерещился тот патлатый, что обстрелял и потопил
"Альталену".
- Знаешь, как переводится имя Йегонатан? - спрашивает меня, смурного,
Иосиф.
- Нет.
- Поц! - говорит мне в лицо Юсуп безнаказанно. - Это имя прямо от Б-га!
"Он дал"! Йе-го-на-тан!!! Вернул тебе Господь Зямку твоего. Так и назови
сына - Йегонатан-Залман бен Моше.
Вот тебе и гат, орешки с изюмом... Человек Божий, абориген мой, Юсуп...
Кому косметика, а кому судьба...
Схлынула с меня дурь левантийская, и поклялся я перед Иосифом Хамами,
что на обряде союза с Предвечным будет он первым человеком. "Крестным
отцом".
Друзья и соседи прозвали Йегонатана "Бакбук Молотова". Очень опасный
мальчик крутился среди нас. Вылитый дедушка. Благим матом и не благим ревело
мое золото, чижик мой, Зямочка, пугая окрестных тайманцев. Заслышав его
вопли, беременные соседки проводили тыльной стороной ладони по глазам и
говорили: "Хамса".
А Йоська души в нем не чаял. Забаловал пацана гостинцами, курить,
к |