Книга "Пустыня жизни", Биленкин Дмитрий

Краткое описание/вступление:

 нас стало нормой,  там было исключением,  —  неуязвимое здоровье,
развитый ум,  само собой разумеющаяся сила, красота гармонично сложенного тела,
гибкая пластика движений.  Но  дело  было не  только в  ужасающем обилии нищих,
больных,  полуголодных,  не только в  быстром и всеобщем старении,  которое так
безжалостно уродовало людей прошлого, что при виде повальной годам к пятидесяти
дряхлости нас брала оторопь.  Различие оказалось куда более глубоким и  тонким,
оно коренилось в  сознании.  Шаткость психики,  мгновенный переход от униженной
покорности  к   ярости,   от  молитв  к  жестокостям,   от  трезвой,   в  быту,
рассудительности к безумию фанатизма — вот что потрясло сильнее всего. Конечно,
мы знали об этом и прежде. Но теперь мы видели!
       Не  верилось,  что  это наше,  исторически близкое,  прошлое.  Что люди,
лобызающие руку свирепого хозяина,  падающие ниц  перед раскрашенными досками и
статуями,  сбегающиеся на публичные пытки и казни,  как на праздник,  — наши не
столь уж  далекие предки.  Да  как  же  все это вышло и  утряслось за  немногие
столетия, которые разделяли, нас? Не усилиями же редких мудрецов и подвижников!
Что могли одиночки...
       Все преобразуется согласно законам социального развития, но сами события
движутся поступками людей,  вот этих,  никаких других. Чего-то мы не успели или
не  смогли  разглядеть в  тех  толпах,  знание  исторических закономерностей не
наполнилось живым содержанием, мы содрогнулись — и только.
       Во многом, как мне кажется, это и предопределило наше решение все и всех
изолировать Барьерами.
       А  ведь  если  вдуматься,  то  еще  вопрос,  кто  и  от  чего должен был
содрогнуться.  Все предки,  начиная с  моей девочки из  палеолита,  вправе были
спросить нас:  вы-то,  умудренные и  могучие,  вы-то  как могли дойти до  жизни
такой, что уже в который раз поставили под удар само будущее земли?!
       На лестнице мое движение затормозилось, ибо с верхней площадки в плотном
кольц