льная обстановка бюро никак не вязалась с его внешностью,
носом-картошкой в красных прожилках и маленькими развеселыми глазками. У
столика, вплотную придвинутого к натертому до блеска барьеру, сидела
женщина лет пятидесяти. По правую сторону от нее лежали старые
громоздкие счеты, по левую — книжка с квитанциями. Она делала какие-то
расчеты, разговаривая с единственным посетителем. Все выходило у нее
медленно и непрофессионально. Максимову подумалось, что именно за этим
столом и работала Валентина Горбачева несколько дней назад. — Что будете
заказывать? — спросила женщина, приняв Максимова за очередного
посетителя. — Мне нужно поговорить с заведующим. - Александр Эрнестович!
— крикнула приемщица кому-то, сидевшему за тонкой фанерной перегородкой.
Оттуда неопределенно хмыкнули. Максимов, не дожидаясь ответа, поднял
деревянный барьер и вошел в кабинет с небольшой табличкой на двери:
"Валигурский А. Э.". За столом сидел пожилой человек с безукоризненным
пробором, тонкой полоской разделявшим редкие белесые волосы, на
переносице блестело пенсне в золоченой оправе. — Чем могу служить-с? —
важно спросил он. Дмитрий Петрович достал удостоверение и молча протянул
Валигурскому. Осторожно взяв его в руки, заведующий внимательно
просмотрел документ, затем вернул его и вопросительно посмотрел на
следователя. В глазах его метнулось беспокойство. Максимов без обиняков
спросил: — Что вам известно об обстоятельствах исчезновения
бухгалтера-кассира Горбачевой Валентины Ивановны? Валигурский, не снимая
пенсне, стал протирать стекла носовым платком. Какое-то время он молчал,
собираясь с мыслями. — Мне известно только, что она неделю отсутствует
без уважительной причины,— тихо ответил заведующий,— так как у меня не
отпрашивалась. Другие наши сотрудники тоже ничего не знают о ней, даже
ее подруга Шура Козлова. Два дня назад я посылал Шуру на квартиру к
Горбачевой, но |