л на время; рядом с ним, как русалка над
дельфином, сидела девушка. Ее лицо было молодым, светлым, новым. Для меня. И
поэтому я спросил бестактно:
- Ты кто?
- Я? - вздрогнула девушка. - Я... Ася.
Мне этого было достаточно. И я мог уходить. Не уходил; спросил:
- Сколько тебе лет, детка?
- Семнадцать.
Семнадцать. Мне этого было достаточно. И я мог уходить. Не уходил; сказал:
- Шла бы ты, Ася, отсюда.
- Почему? - Детский вопрос, на который нет ответа.
- Уходи, - повторил я. И увидел в вещевом развале странный предмет. Я его
сразу узнал, этот предмет - арбалет импортного производства. Красивое, удобное
оружие для скромного, тихого убийства. Очень давно Сын баловался арбалетом, даже
закупили специальные мишени для удобства молодого стрелка. Как я мог забыть?
Впрочем, я все помнил, да не подозревал, что пропитой стрелок будет настолько
нагл и беспечен. Не уничтожить орудие убийства! Странно.
- Что? - спросила меня девушка.
Я отступал к двери, мне было жаль глупенькую, пугливую бабочку-однодневку,
но я ничего уже не мог поделать; мне надо было уходить, и я уходил.
- Уйдем вместе, Ася. Потом будет поздно...
- Нет, - решительно ответила она. - Я хочу быть здесь. С ним. - И
отвернулась; сидела, нахохлившись птичкой - птичка счастья? Птичка Феникс?
К сожалению, ей было семнадцать лет, и она не знала, что люди не восстают
из пепла.
И я оказался прав. Такое мое свойство: чувствовать приближение нештатной
ситуации.
Угорелыми друзьями и подружками Сын был-таки разбужен. Орущий, лающий,
визжащий клубок скатился с парадной лестницы. Люди были полоумны, как и их
предводитель.
- Асенька! - вопил Сын. - Обкатаем колымажку!.. И тебя тоже!.. Не бойся,
тургеневская барышня, я тебя люблю...
И все, кто ещё был в состоянии передвигаться, хохоча, рыча и стеная,
ринулись к подаренному авто. Машина стояла под фонарем и блистала неземным
светом. Как алмаз.
Гоп-компания на мгновение остановилась - холодная красота трезвила. Где |