едъявителю сего письма получить любую
информацию о нынешнем местопребывании одного из клиентов фирмы, мистера
Смоллбона, проживающего там же". и так далее, и тому подобное. Мисс Корнель
написала это письмо сама и сама подмахнула его размашистой закорючкой, но
выглядело
оно бесспорно впечатляюще.
По крайне мере оно явно произвело впечатление на миссис Таккер, так что мисс
Корнель была допущена внутрь. Там она тут же решила, что это не тот тип жилья,
который обычно присущ клиентам фирмы "Хорниман, Бёрли и Крейн". Прихожая
испускала те неповторимые миазмы, которые свойственны определенному сорту домов
северной части Лондона, слишком давно построенных и слишком редко ремонтируемых.
Запах честной бедности был почти ощутим. Словно какой-то весьма увядшей старой
деве
здесь дали увянуть дочиста и её тело уложили на последний покой где-то под
полом.
- Он живет на втором этаже, - сообщила миссис Таккер. - Там две комнаты, а в
чулане-газовая плита на двоих с жильцом с третьего этажа. Идите туда
поосторожнее,
линолеум остает, я вечно твержу, что когда нибудь все мы сломаем шеи.
Мисс Корнель очутилась в узком коридорчике, по которому миссис Таккер
привела её к дверям комнаты, на которых, как увидела через её плечо мисс
Корнель, была
приколота визитная карточка:
"МАРКУС СМОЛЛБОН, эсквайр" а в её левом нижнем углу было приписано:
"также вилла Карпеджи, Флоренция".
- Господи, - воскликнула мисс Корнель, - так у него ещё и дом в Италии?
- Ну да, - подтвердила миссис Таккер. - Мистер Смоллбон-человек особенный.
У него там в квартире столько всего, не поверите. Одни редкости. Мне все время
там
приходится вытирать пыль.
С этим замечанием, произнесенным наполовину как объяснение, наполовину как
извинение, миссис Таккер извлекла из таинственных глубин своего одеяния ключ и
открыла дверь.
Содержимое комнаты действительно было незаурядным. Вдоль трех стен стояли
застекленные стеллажи с монетами, медалями, камеями, интарсиями и множест |