протяжении тысячелетий. А он не мог противодействовать: мир стал нечистым, и это
сознание сообщилось его народу и возвращалось к Инке обратно, как эхо, в ночных
напевах, в которых слышались безутешная тоска и предчувствие грядущей гибели.
14.
Инке доставили шарообразный опал, принадлежавший его любимой сестре и супруге,
Уоко, жившей на острове среди озера Титикака. Уоко велела ему передать через
подателя камня, что она приготовилась к смерти и только ожидает его приказа.
Он долго безмолвно смотрел на великолепный камень, в то время как слуги и
молодые женщины потупили взоры.
Ему привели также прирученную пуму, постоянно лежавшую бывало у его ног в садах
царского дворца. Зверь тосковал, отказывался от пищи и на третий день околел.
Вечером того же дня принц Курака был найден мертвым в одной из комнат с кинжалом
в груди. Никто из нас не сомневался, что Педро Алькона, чья злоба еще сильнее
разгорелась после наказания, наложенного на него генералом, еще не удовлетворил
своей жажды мести, несмотря на полученный от Инки богатый выкуп. Однако
непосредственного убийцу никто не выдал и не изобличил.
Атауальпа смотрел на труп так же, как на опал. Его скорбь походила на улыбку.
На равнине с тридцатью тысячами человек стоял Калькучима, старейший военачальник
Инки. Пленение его государя, выполненное так неожиданно, посредством грубого
насилия, какими-то неведомыми существами, которые казались ему свалившимися с
облаков, совершенно расстроило старика. Добиваясь свидания с ним, наш генерал
приглашал его приехать в Кахамарку. Он отклонил приглашение. Тогда Писарро
добился приказа Инки, - и Калькучима немедленно же тронулся в путь. Он прибыл в
город в сопровождении многочисленной свиты. Подчиненные несли его на открытых
носилках, и горожане оказывали ему знаки почтения, на которые он имел право, как
первый слуга царя. Сам же он, при посещении Атауальпы, приблизился к царю босой,
как самый ничтожный из его подданных, с камнем на спине |