лаза и соответственно с нею вести речи. Я
люблю определенность. Вы это знаете. Истина такова: я ничего не знаю!
Я повторяю эти слова греческого философа, повторяю не стесняясь. Мы
должны смело ввести в обиход понятие "бесконечность". Что это?
Расстояние до Солнца? До созвездия Близнецов? Или в сто раз большее
расстояние? Ни то, ни другое, ни третье! Расстояния, о которых мы
говорим, поддаются измерению фарсангами (Фарсанг, мера длины, равная
пяти-шести километрам.), а бесконечность - нет. Если мы этого не поймем,
то это значит, что мы ни на шаг не подвинулись вперед после греков. А
ведь прошло десять с лишним веков!
Слуга принес холодного шербета. Целый кувшин. Разлил по
чашам. Поднес каждому из ученых и молча удалился.
Хайям пригубил, а Васети опустошил тотчас же свою чашу. Остальные
не дотрагивались...
- Я открою вам одну тайну, если меня не выдадите, - сказал Хайям. -
Эта моя новая служанка дала понять, что хорошо разбирается в любви.
Но я не торопился. К ее удивлению. Поймите меня, если можете: чу-
десная женщина двадцати лет ждала меня в соседней комнате. А я
проводил время за бумагами. Под утро она вошла ко мне, но я,
оказывается, не заметил ее...
- Что-то непохоже на тебя, - сказал Хазини, до этого молчавший. -
Ты сидел за бумагами, а рядом изнывала от любви молодая красотка?
- Да, да! - слишком твердо выговорил Хайям. Хазини развел руками:
дескать, верить ли? Разве не сам хаким распускает слухи о своей вечной
приверженности к вину и женщинам? Васети спросил:
- А все-таки что отвлекло тебя от любви, о хаким?
- Что? - Омар Хайям весело осмотрел своих друзей, потер руками
колени. - Слово "отвлекло" в данном случае не совсем подходящее
слово. "Увлекло" будет вернее.
- Пусть будет по-твоему. Что же увлекло?
- Целый день я провел над геометрической задачей, Долго бился.
Разумеется, все над теми же параллельными линиями. Я взял
четырехугольник, верхние углы которого предположительно прямые. Но
это требов |