Книга "Пародии. Эпиграммы.", Архангельский А.Г.

Краткое описание/вступление:

я. В городе начался хаос.
     Ненужные,   ничтожные  поэтики,  которых   еще  не  успели  угробить  в
Редакционной  Корзине, воспрянули  духом  и  обнаглели до того, что  открыто
стали писать стихи, выступать на литературных вечерах и даже печататься.
     Поздравляли друг друга.
     -- Конечно! Ура!
     -- Проверка прав на писание стихов прекратилась!
     -- Какое счастье!
     -- Смотрите, расклеивают новые приказы!
     IV ОПЯТЬ БЫЛИ РАСКЛЕЕНЫ ПРИКАЗЫ
     Их текст был понятен, приятен и деликатен. Вот он; "Всем. Всем. Всем.
     "С  момента опубликования настоящего приказа  писать  стихи разрешается
всем. Пишите и печатайтесь.
     "Коллегии  Наивысшей Деликатности  в  составе Воронского, Жица и Фатова
вменяется  в обязанность  хвалить поэтов  и  благословлять их на  дальнейшее
рифмачество".
     V ПИСАЛИ
     Жизнь стала нормальной. Писание  стихов сделалось легким, как ковыряние
в носу.  Писали: грамотные и неграмотные, старики и младенцы, билетерши кино
и делопроизводители Наркомздрава, статистики и сапожники, управдомы и агенты
по сбору объявлений.
     Писали: импрессионисты и экспрессионисты, имажинисты и конструктивисты,
люминисты  и  неоромантики,   неоклассики   и  беспредметники,   лефовцы   и
перевальцы.
     Члены   Коллегии   Наивысшей   Доброжелательности  обходили  поэтов   и
спрашивали, как они поживают.
     Одни самодовольно радовались:
     -- Благодарю  вас. Я  заготовил четыре тысячи  рифм,  еще не  бывших  в
употреблении.
     --  А я  написал небольшую поэмку  в тысячу  двести  строф. Семистопным
ямбом.
     Другие жаловались:
     -- Понимаете, в редакции  "Красного  Чернозема" мне  отказали в авансе.
Черт знает что такое! Жрать-то ведь надо!
     Третьи возмущались:
     -- Безобразие! Вчера впервые написал  стихотворение в двенадцать строк,
и  до сих пор нет хвалебной рецензии!  Что же, мне самому хвалить себя,  что
ли?
     VI

КОНЕЦ РАССКАЗА
     Якцидрак залез в Редакционную Корзину и умер