ше поехал уже с включенным мотором (ключ остался в замке
зажигания). Вскоре, увы, пришлось бросить автомобиль - начались развязки,
где могла быть полиция, к тому же фашист наверняка успел добежать до
одного из расставленных вдоль трассы телефонов. Садиться в тюрьму за угон
не хотелось. Съехав в снег и забросив ключи в кусты, я прихватил с заднего
сиденья кошелку с фруктами и пошел в Зальцбург - оставалось всего три
километра.
Зайдя поужинать в придорожное кафе, я написал это письмо, которое
сейчас опущу в ящик. На этом прощаюсь. Не волнуйтесь, у меня все в порядке
- жив, здоров и даже немного поправился на апельсинах. Доберусь до
Венгрии, напишу.
Ваш Володя.
Зальцбург, Австрия.
Письмо четвертое. Тюрьма и воля
Здравствуйте, мои бедные жители Совка!
За время, прошедшее с момента отправки последнего письма, у меня было
много приключений, не всегда приятных.
Насколько легко и весело было путешествовать по Италии, настолько
трудно и беспокойно - по Австрии. Попутку не поймаешь, на вокзале не
переночуешь (там проверяют документы каждый час). За почти месяц,
проведенный в Италии, никому и в голову не приходило проверять у меня
документы! А здесь при виде полиции приходится каждый раз улыбаться им так
радостно, словно встретил лучшего друга и одновременно вспомнил хороший
анекдот - иначе того и гляди повяжут. (Еще можно с умным видом читать
книжку - интеллигентов обычно не шмонают).
Если у немцев страсть к порядку и аккуратности воспринимается, как
забавное чудачество, то у австрийцев это начинает здорово раздражать. Один
раз, когда я ночевал на чердаке ратуши, как раз под моим окошком сломался
светофор. Была глубокая ночь, и машины проезжали по улице примерно раз в
полчаса. Тем не менее пешеходы не только останавливались на красный свет,
но и ждали по десять-двадцать минут, прежде чем соображали, что здесь
что-то не так. Некоторые так и не решались перейти и шли |