енные кузнечики со смешным названием "степной
толстун". Увы, в наших степях всю эту симпатичную живность можно увидеть
лишь при очень большом везении.
В полночь меня потихоньку подбросили к турбазе. Коолт уже ждал меня,
спрятавшись в тени и нервно озираясь по сторонам. Мы выкатили за ограду
джип, загрузили его бензином, водой и продуктами из ресторана, бесшумно
завелись и поехали через горы.
За Гурван-Сайханом лежит уже настоящая пустыня, Заалтайская Гоби. "Говь"
по-монгольски означает просто "пустыня" или, точнее, "пустынная
впадина". Едва перевалив горы, мы оказались в песках Хонгорын-Элс, море
высоченных барханов с редкими кустиками саксаула. Там я немного свернул с
дороги, чтобы поискать тушканчиков, и, как выяснилось, не зря. Кроме
мохноногих тушканчиков, которые скачут по всем барханам от Волги до
Пекина, мне встретились несколько очень редких длинноухих - это совершенно
фантастические создания, которые в основном состоят из огромных ушей,
острого носика, усов и хвоста.
На рассвете мы покинули пески и покатили между низких хребтов на запад.
Вокруг тянулись ровные пространства сверкающей на солнце разноцветной
щебенки, чаще всего черной (точнее ярко-черной, цвета харбаран, как
говорят монголы). Изредка пейзаж оживляло появление джейранов, лисы или
пустынной дрофы - джека. Один раз через дорогу с невероятной быстротой
промчалась змейка - полосатый полоз. Вообще змей в Гоби очень мало из-за
холодных ночей.
Трасса, по которой мы ехали, в старину называлась Дорогой Ветров - она
соединяла Восточную Монголию с Джунгарией. В те времена монголы
практически не жили в пустыне, лишь пересекали ее по караванным путям.
Сейчас тут тоже очень мало людей: в одном из виденных нами сомонов было
ровно восемь домов, а это был центр огромной территории.
У поселка Но„н ("гoсподин") мы миновали несколько потухших вулканчиков,
черных и мрачных, а несколько дальше обнаружили пятиметровый ствол
окаменевшего дерева - кажется, болотного кипа |