дверь
зашелестела, точно ее открывал сквозняк. Я резко обернулся. Из коридора
высовывалась толстая физиономия, которая тотчас скрылась или, вернее...
растаяла.
"Померещилось, - подумал я тогда. - Нервы. Этого еще не хватало".
Но вечером того же дня в звездную каюту вбежал испуганный Ревелино.
- Ребята! - крикнул он. - В моей каюте кто-то был. Кто-то не наш.
- А я, - вмешался вдруг молчавший биолог Зиновский, - когда подходил к
своей каюте, услышал там шорох. Быстро открыл дверь...
- И что же? - строго спросил капитан.
- Ничего, - смутился биолог. - Никого не оказалось.
- Наслушались от таисян всякой чертовщины, - нахмурился капитан. И
властным голосом потребовал: - Запрещаю на корабле всякие разговоры о
привидениях, о чертях и ведьмах.
Иван расхохотался. Благодушно поглаживая бороду; сказал:
- Прости их, капитан. Нервные барышни. Мне вот никакие ведьмы не снятся.
Однако на следующее утро планетолог пришел в звездную каюту раньше
обычного. И не развалился, как всегда в кресле, а ходил из угла в угол и
озадаченно теребил бороду.
- Да-а... Феноменально, - еле слышно бормотал он. Наконец, остановившись,
обратился к капитану: - Можешь называть меня мракобесом. Как угодно. Но я
сегодня ночью видел...
- Во сне?
- Мне не снилось. Ночью я проснулся и услышал за моим столиком шелест
страниц. Настольная лампа светилась. Я обернулся и увидел в кресле за книгой
девушку или молодую женщину. Красивую ошеломляюще...
- Ну, это понятно! - иронически воскликнул капитан.
- Ты подожди, слушай. Ничего подобного еще не встречал. Я видел ее всего
секунду. Она была... Постой, вспомню. Она была в темно-синем... Нет, в
светло-синем с блестками платье. Густые черные волосы и большие темные
глаза... Когда я обернулся, она взглянула на меня со странной улыбкой и
тотчас исчезла. Просто растаяла в воздухе...
- Так, так... Значит, растаяла. - Брови Федо |