и оборудование,
использовавшееся для изготовления ракет "Фау-2", несколько полусобранных
"Фау-2". Вывезли даже часть немецких инженеров-ракетчиков. Специалисты по
"Фау-2" не пригодились, они в тоске и изоляции прожили несколько лет в нашей
стране (в основном в Осташкове, на островке озера Селигер), писали отчеты,
как делать ракеты, а потом, кажется, только в пятидесятые годы, их отпустили
в ГДР, откуда, естественно, большинство из них тут же перебежали в Западную
Германию.
Привезенные материалы по "Фау-2" были использованы для того, чтобы
научиться делать ракеты: выпустить собственную документацию (наша "новая"
ракета стала называться Р1), наладить производство и испытания на заводе, на
испытательных стендах и, наконец, на испытательном полигоне Капустин Яр (на
левом восточном берегу нижнего течения Волги). Примерно половина ракет при
пусках летела "за бугор". Авария при запуске - это было обычное дело.
В конце пятидесятых испытатели со смехом вспоминали, как пузатые зенитные
ракеты "Вассерфаль" после запуска, вместо того чтобы лететь хотя бы вверх,
почему-то падали и ползли по земле (и причем довольно быстро), оставляя за
собой огненный хвост, направленный в сторону окопчика, где пряталось
начальство - и военное, и гражданское. Вот когда ставились рекорды по бегу
на средние дистанции!
Но то время было суровое. Конец сороковых. Сталин был еще жив и
интересовался, почему большие ракеты летят не в цель, а "за бугор" (на нашем
жаргоне это означало, что ракета падала, причем поблизости, буквально за
ближайшим бугром). И интерес этот отнюдь не всегда был связан с увеличением
шансов на помощь свыше. Скорее, это был знак повышенной опасности. А это
означало, что по каждому "забугорному" полету нужно проводить расследование
и докладывать, кто виноват. И тут все главные конструкторы объединились:
"виновата бездарная немецкая техника (какая неблагодарность!), что с нее
взять |