мится с рукописью.
(Толстому.) Давненько не общался с писателями.
М о л о д у х а. Цитирую: "Безрассудные Емелины указания вконец
измотали строителей рая". А дальше сквернее: "Невежество, наделенное
непомерными правами, поощряет угодничество и льстивые заверения в
преданности".
Е м е л ь я н. Наплел. Денно и нощно вкалываю для общего блага, некогда
муху согнать с носа. Хам ты, без чинопочитания, а не граф.
М о л о д у х а (Толстому, возвращая рукопись). Гнусный пасквиль.
Т о л с т о й. Зарисовка с натуры.
М о л о д у х а (Толстому). Послушайте суждение Историка.
И с т о р и к. Спасибо вам, родной товарищ Емельян, за то, что вы
такой, какой вы есть.
Т о л с т о й. К счастью, правда не подвластна псевдоисторикам. А она
такова, что путь в светлое будущее легче одолеть, когда предводитель
истинный философ и практик. И тот же путь устлан невинными жертвами, а души
переполнены горечью и болью, если поводырь...
Е м е л ь я н (поняв, о ком идет речь). Я -- поводырь? Чуждые мысли,
дедок.
Т о л с т о й. Это мысли Маркса. Знаком с Марксом?
Е м е л ь я н. Нет.
Т о л с т о й. А с Энгельсом?
Е м е л ь я н. Да нет же.
Т о л с т о й. Но с Лениным хоть ознакомился?
Е м е л ь я н. Иди ты к черту. У тебя своя компания, а у меня своя. И
вообще -- замолкни! Я хозяин общества! Я! Я!!
Емельян уходит.
М о л о д у х а. Скуратов!
С к у р а т о в тут как тут.
С к у р а т о в (Молодухе). Заключить под стражу ерепенистого
сочинителя?
М о л о д у х а (Скуратову). Толстого при самодержавии не арестовали,
ибо слава его не вмещалась в российских тюрьмах. Определите его на лечение в
желтый дом -- старик и образумится.
С к у р а т о в. Товарищ граф, министерство выделило тебе путевочку в
загородный санаторий.
Т о л с т о й. Я вам уступаю ту путевку.
С к у р а т о в. Не вы |