место в одном ряду с другими предметами, но
он так и не усвоил их по-настоящему, как не усвоил и уроки французского, и
если он был выпущен из корпуса четвертым по списку, то потому только, что
лучше других изучил военные науки, кои там преподавались. Угловатость,
"лапотность" делали его в глазах знатных сослуживцев человеком, с которым
можно не церемониться. Войнович, носивший титул графа, держался с ним
покровительственно, как добрый барин с непутевым сородичем, над которым
при случае не грех и посмеяться, называл при всех "мой бачушка".
Человек этот был родом из Черногории, на русскую службу нанялся еще в
1769 году, во время русско-турецкой войны. Ему довелось принять участие в
Синопском сражении, закончившемся потоплением почти всего турецкого флота.
В том сражении он ничем особым не отличился, но само участие в нем давало
ему повод бравировать перед прочими офицерами, особенно перед теми, кто
еще не нюхал пороха. Словом, граф был на виду, судьба к нему спиной не
поворачивалась.
В Херсоне Войновичу была предоставлена честь возглавить команду
первого черноморского линейного корабля "Слава Екатерины", вооруженного
семьюдесятью четырьмя пушками. После спуска первенца на воду и торжеств,
связанных с этим событием, граф устроил званый обед, на который в числе
других старших офицеров получил приглашение и Ушаков. После первых же
бокалов Войнович расхвастался, стал рассказывать о своих сомнительных
заслугах, о том, как в Синопской баталии потопил турецкий корабль. Ушаков
терпеть не мог хвастовства, не переносил, когда, желая себя возвеличить,
приписывали себе то, чего не делали. А то, что Войнович рассказывал
небылицы, сомнений не вызывало. Ушаков хорошо изучил историю Синопского
сражения и знал, что фрегат "Слава", которым командовал Войнович, не
потопил даже неприятельской лодки.
После застолья гости разбрелись.
Ушаков, не имевший в обществе близких д |