Книга "Сатирикон", Петроний Арбитр

Краткое описание/вступление:

ову, стараясь
понять, зачем кабана подали в  колпаке. Исчерпав  все догадки, я обратился к
моему прежнему собеседнику за разъяснением мучившего меня вопроса,
     - Твой покорный слуга  легко  объяснит  тебе,  - ответил он,  - никакой
загадки тут нет, дело ясное. Вчера этого кабана подали на последнее блюдо, и
пирующие его  отпустили  на волю:  итак,  сегодня он  вернулся  на  стол уже
вольноотпущенником.
     Я проклял свою глупость и решил больше его не  расспрашивать,  дабы  не
казалось,  что  я никогда  с  порядочными  людьми  не  обедал. Пока  мы  так
разговаривали, прекрасный юноша, увенчанный виноградными лозами, обносил нас
корзинкой с  виноградом и,  именуя  себя  то Бромием, то  Лиэем,  то  Эвием,
тонким, пронзительным  голосом пел стихи  своего  хозяина. При  этих  звуках
Трималхион обернулся к нему:
     - Дионис,- вскричал он,- будь свободным!
     Юноша стащил с кабаньей головы колпак и надел его.
     - Теперь вы не станете отрицать,- сказал Трималхион,- что в доме у меня
живет Вакх-Отец.
     Мы  похвалили  удачное  словцо  Трималхиона  и  расцеловали  обошедшего
триклиний мальчика.
     После этого  блюда Трималхион удалился в уборную.  Мы же, освобожденные
от присутствия тирана, стали вызывать сотрапезников на разговор. Дам( первый
потребовал большую братину и заговорил:
     - Что  такое день?  Ничто. Не  успеешь  оглянуться-  уже  ночь. Поэтому
ничего нет лучше, как из спальни прямо переходить в триклиний. Ну и холод же
нынче;  еле в бане  согрелся.  Но "глоток горячего вина  - лучшая  шуба".  Я
клюкнул и совсем осовел... (Все) вино в голову пошло.
     ХLII. Селевк уловил отрывок разговора и сказал:
     -  Я не каждый день моюсь; банщик подобен валяльщику; у воды есть зубы,
и жизнь наша ежедневно подтачивается. Но, опрокинув стаканчик медового вина,
я плюю на холод. К тому же я и  не мог вымыться: я сегодня был на похоронах.
Хрисанф, красавец мужчина, (притом) прекрасный малый, испустил  дух: так еще
недавно оклик