столе. Среди этих предметов оказалась и
глупейшая, предсказывающая погоду пластмассовая птичка. Птичка ритмично
кланялась и пила воду из стакана.
Через пять дней Старлинг предстояло разбирательство, которое могло
поставить на ней крест. Ее рабочий телефон молчал, если не считать
единственного сообщения от Крофорда, а ей самой после смерти Джона звонить
было некому.
Она позвонила лишь своему представителю в Ассоциации агентов ФБР, и тот
посоветовал ей не являться на слушание в открытых туфлях и с броскими
серьгами в ушах.
Телевидение и газеты ежедневно возвращались к Эвельде Драмго. Средства
массовой информации раскручивали эту историю так, как мальчишки крутят
дохлую крысу, держа ее за хвост.
Погрузившись в идеальный порядок жилья Арделии Мэпп, Старлинг пыталась
привести в такое же состояние и свои мысли.
Искушение потрафить недругам и тем самым попытаться заслужить их одобрение
- тот червь, который всегда гложет вас изнутри лишь для того, чтобы вас
уничтожить.
Но вот в ее мысли ворвался какой-то посторонний звук,
Старлинг попыталась точно вспомнить слова, сказанные ею в автобусе
наружного наблюдения. Не наболтала ли она чего-нибудь лишнего?
Снова посторонний звук.
Бригем попросил ее проинформировать остальных об Эвельде. Не проявила ли
она тогда враждебности, не очерн...
И снова ход ее рассуждении прервал посторонний звук.
Старлинг вернулась к действительности и поняла, что слышит дверной звонок
со своей половины дома. Скорее всего какой-нибудь репортер. Кроме того, она
ожидала повестку с требованием явиться в суд по гражданскому иску.
Отодвинув занавеску, Старлинг посмотрела в окно и увидела возвращающегося к
своему грузовичку почтальона. Чтобы остановить его, ей пришлось выбежать из
дома. Став спиной к расположившимся на другой стороне улицы и вооруженным
телевиками фотографам, она расписалась за доставленное экспресс-почтой
письмо. Это был розовато-лиловый, прошитый шелковой нитью конверт из
прекрасной бумаг |