одит. Какая идиллия! А
следователь вашей прокуратуры только что мне сказал, что к нему поступила
серьезная жалоба на ваших разведчиков. Да, товарищ полковник, вы не знаете,
а я узнал. Жалоба какого-то села. Вот вам и причина плохой работы разведки.
Полковник Сербиченко велел вызвать следователя.
Незаметный, спокойный, чуть рябой, с большим выпуклым лысым черепом,
вскоре явился следователь прокуратуры капитан Еськин.
Следователь подробно рассказал о жалобе жителей недальнего села на то,
что разведчики забрали у них - самовольно! - тринадцать лошадей, из которых
вернули только одиннадцать. К заявлению приложена расписка с неразборчивой
подписью.
- А почему вы думаете, что это сделали именно наши разведчики?
Следователь, не робея под грозным взглядом комдива, ответил:
- Это еще точно не установлено.
-- Так установите точно, потом доложите. Можете идти.
Следователь вышел, а комдив устало сказал полковнику Семеркину:
- Что ж, группу в тыл мы пошлем. А вы постарайтесь пополнить нас
разведчиками.
Когда все разошлись, полковник Сербиченко тоже вышел из избы, на ходу
бросив вскочившему в прихожей ординарцу:
- Скоро приду.
Полковник пошел по направлению к лениво вертящейся мельнице и, подойдя
к одному из разбросанных здесь овинов, спросил у дневального возле входа:
- Разведчики?
- Так точно, товарищ полковник,- ответил дневальный и громко крикнул в
полутемный овин: - Встать! Смирно!
Овин зашевелился и замер. Комдив пытливо осмотрелся. В сумерках овина
стояло человек восемь разведчиков руки по швам. Один из углов был отгорожен
плащ-палатками. Комдив молча подошел к этому углу, приподнял плащ-палатку и
увидел там Катю, тоже стоявшую "смирно". На столике лежали книжки и
тетрадки, в синей вазочке стояли цветы.
Сердитый взгляд комдива чуть смягчился. Он внимательно посмотрел на
Катю и спросил:
- Ты что тут делаешь? - Зате |