фирмы, Владом. Это мой знакомый. Когда он
понял, что речь идет не о самой игрушке, переговоры зашли в тупик. Он никак
не мог втолковать японцам, что мир зверушек - это интеллектуальная
собственность художника, и прав на нее у фирмы нет. А может, переводчик
попался неважнецкий. Словом, Влад посоветовал им обратиться к юристу. И они
как-то вышли на Анненского. А тот составил договор, нашел банк, через
который японцы перевели деньги, словом, все провернул.
- И вы виделись с ним только дважды?
- Ну, точнее, трижды. Сначала он позвонил, рассказал о предложении
японцев, объяснил, что означает для меня продажа прав, - что я уже не смогу
выпустить иллюстрированную книжку со своими зверушками или продать их другой
фирме, скажем, в качестве фирменной символики... Потом приехал сюда показать
образец договора. - Я невольно поморщилась, вспомнив первую встречу с
господином Анненским. - Потом пригласил меня к себе в офис, где мы с
японцами подписали договор, пожали друг другу руки и выпили по глотку
шампанского. А в третий раз Анненский отвез меня в банк, чтобы расписаться в
бумагах и получить чековую книжку. После банка мы отправились в ресторан -
отметить сделку. Это была его идея. - Я снова поморщилась.
- Кажется, воспоминания о Юрии Львовиче не доставляют вам удовольствия,
- проницательно заметил Куприянов.
- Что правда, то правда. На редкость беспардонный был человек, царствие
ему небесное.
Сергей Дмитриевич вдруг развернулся всем корпусом к двери. Я
вытаращилась на него, а потом услышала слабое шуршание и щелчок замка.
Куприянов вопросительно посмотрел на меня.
- Я жду друзей, - успокоила я его.
В подтверждение моих слов в гостиную вкатился Прошка. Сделал два шага и
замер, разглядывая оперативника в упор.
- Это кто?
- Не обращайте внимания, - обратилась я к Сергею Дмитриевичу, полностью
проигнорировав Прошку. - Видите ли, мой друг родом из Урюпинска.
К |