едаль получил от чрезвычайного посла Франции. А когда с де
Голлем отношения испортились, мне эту медаль было вспомнено, и отправлено
меня на понижение в Лейпциг... в ресторан "Лейпциг", - уточнил швейцар. -
Ну, а здесь уже по старости..."
Насчет швейцарства в дипломатическом корпусе он не уточнил, полагая,
наверно, что дипломатический корпус это такое высотное здание с
архитектурными излишествами и с большой крутящейся дверью. Но эти мелкие
неточности несущественны, - в остальном, в главном, швейцар был
исключительно правдив:
"А ты, мил-человек, одного со мной года рождения... ровесник, значит.
Вон у тебя Звезда Героя сыцилистического труда, ученый академик, личный
автомобиль завода имени Молотова... а я тут издательские чернильницы
сторожу. Кто я такой по сравнению? Червячишко. Но зато я вас всех насквозь
вижу, а ты не понимаешь простых вещей. Ладно уж, сделаем так... Мне завтра
туда пора, - швейцар указал пальцем на потолок. - Дай мне на бутыловку
водовки, и я за тебя замолвлю ТАМ словечко, за твой журнал".
"Где это "там"? - опять удивился я и оглядел потолочную лепнину с
барельефами Архимеда, Ньютона, Дарвина и Ломоносова. - В Госкомиздате?"
"Бери выше, - усмехнулся швейцар. - Госкомиздат такие рисковые дела
не решает. Выше. Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц...
Значит, не понимаешь? Санкта симплицитас... По-латыни тоже не понимаешь?
Святая простота, то есть. Ты хотя бы "Фауста" читал?"
"Гете, что ли"
"Вот! - обрадовался швейцар. - Амадея Вольфрама Гете. - С именами он
тоже напутал, но это мелочи. - Понял теперь, что я тебе предлагаю? Я буду
между вами посредником. ОН тебе сделает журнал. Разрешит. Выдаст патент с
высочайшим соизволением".
"Кто, Гете?"
"При чем тут Гете?.. Еще выше... Не называем имен. ОН сделает тебе
журнал, а ты ЕМУ отдашь за это... ну, ты меня понимаешь, да? Это слово не
произносим".
"Душу, что ли?" - захохотал я, на что швейцар обиделся и
наставительно произнес:
"Я думал, |