рмы как таковой. Так,
воспринимая все в смешении с телами, отделяет дух бестелесное и
рассматривает его и созерцает. Поэтому никто не назовет наше представление
о линии ложным только оттого, что мы в уме представляем ее существующей как
бы помимо тела, в то время как помимо тела она существовать не может. Ибо
не всякое понятие, представляющее вещь иначе, нежели эта вещь существует
сама по себе, должно непременно считаться ложным, но только такое, которое,
как было сказано, делает это в соединении (in compositione). Поэтому тот,
кто соединяет человека с лошадью, неправ, полагая, будто кентавр
существует. Напротив, такое понятие, которое осуществляет это путем
делений, абстракций и заимствований от тех вещей, в которых находятся
[исследуемые предметы], не только не ложно, но одно только и может отыскать
истинные свойства вещи.
Итак, предметы такого рода существуют в телесных и чувственно
воспринимаемых вещах. Но постигаются они отдельно от чувственного, и только
так может быть понята их природа и уловлены их свойства. Поэтому мы мыслим
роды и виды, отбирая из единичных предметов, в которых они находятся,
черты, делающие эти предметы похожими. Так, например, из единичных людей,
непохожих друг на друга, мы выделяем то, что делает их похожими -
человеческое (humanitas); и эта [черта] сходства, помыс-ленная и истинным
образом рассмотренная духом, становится видом; в свою очередь рассмотрение
сходства различных видов, которое не может существовать нигде, кроме как в
самих видах или в составляющих их индивидах, производит род. Таким образом,
они [т.е. роды и виды чувственного] существуют именно в единичных вещах (fn
singularibus). Мыслится же [только] общее (universalia), и видом следует
считать не что иное, как мысль (cogitatio), выведенную из субстанциального
сходства множества несхожих индивидов; родом же - мысль, выведенную из
сходства видов. Причем в единичных [предметах] это сходство оказывается
чувственно-воспринимаемым (sensibili), а в |