Господина города, Мелькарта, и показал статую, которой приносят
человеческие жертвы. - У вас хитрые цари и жестокие боги.
Прошло не более недели, и Масинисса, как казалось Ганнибалу, немного
освоился с суетой городской жизни. Он ходил по тротуарам, не натыкаясь на
прохожих. Слыша вопли избиваемых рабов, не бросался в дом, чтобы за них
заступиться, не выпускал на базаре из клеток певчих птиц, не заплатив за
них денег.
Ганнибал стал отпускать Масиниссу одного.
Из прогулок по городу Масинисса стал возвращаться поздно. У него было
удовлетворенное лицо и сияющий взгляд.
- Тебе нравится наш город? - спрашивал Ганнибал, радуясь хорошему
настроению своего подопечного.
- Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, - отвечал нумидиец.
Однажды, это было после полудня, Масинисса вернулся без своей
войлочной шляпы, в разорванной тунике.
- Что с тобой, Масинисса? - удивленно воскликнул Ганнибал. - Где ты
был? Тебя искусали собаки?
Юноша яростно сверкнул глазами.
- Да, собаки, карфагенские псы! О, я им еще покажу! Я им заткну
глотки.
- Успокойся, расскажи по порядку, кто и почему тебя оскорбил.
Нумидиец взглянул в глаза Ганнибалу, и тот прочел в них такую грусть,
что первым его порывом было обнять юношу, попавшего в какую-то беду.
Масинисса говорил торопливо, сбивчиво, вскакивал и снова бросался на
ковер, хватаясь руками то за голову, то за грудь.
- В первый день, когда ты мне разрешил идти одному, я шел по улице к
гавани. Мне хотелось снова взглянуть на корабли, пришедшие из той страны,
где восходит солнце. У храма Танит меня обогнали рабы с крытыми носилками
на плечах. Из носилок легко, как опускаются на землю птицы, вышла девушка.
Я не знал, кто она, но сердце мое рванулось к ней. Ты слышишь, как оно
бьется, мое сердце? Я смотрю на тебя, а в глазах у меня она. Будто меня
околдовала богиня Танит. Я стоял, прислонившись к колонне, и мн |