ОЛЕГ ОВЧИННИКОВ
РОТАПРИНТ
«Надень шапку, Олеж. Маме зябко на тебя смотреть», — шутил, бывало, отец за
утренним чаем, пока мама с превеликими препирательствами собирала меня в школу.
Так вот, смотреть на солдатика, которого я встретил тем непогожим ноябрьским
утром, было зябко, мокро и, как следствие, жалко. Маленький, щупленький, от
холода спрятавший ладони под мышки, он напоминал замерзшего суслика, который за
какойто надобностью выбрался на свет, но в любой момент готов юркнуть назад в
теплую норку, то есть в данном случае в полупрозрачную будку КПП
Зенитноракетного училища, что на улице Красноказарменной.
Ну и лютые же деды у парня в части, про себя возмутился я. Не деды, а
звери. Выгнали молодого бойца на мороз в одной гимнастерке! Небось еще и
пошутили вдогонку: «Ты зенитчик или кто? Вот и стрельни для дедушки пару
сигарет». И, как назло, — воскресенье, начало дня, на улице ни души. Имеется в
виду курящей.
С неба мелко моросило, и однотоннокоричневая гимнастерка на сутулой спине
малопомалу приобретала камуфляжную окраску. Налетевший порыв ветра погнал по
лужам мелкую рябь и заставил солдатика поежиться. Глядя на него, я тоже
передернул плечами, из солидарности, поправил шарф и упрятал свободную от зонта
руку поглубже в карман куртки.
— Не курю, — честно признался я, едва простое лопоухое лицо паренька
обратилось ко мне — единственному прохожему в эту непешеходную погоду — и
буквально перекосилось от отчаянной надежды.
— А? Что? — растерянно заморгал солдатик.
— Не курю, — повторил я и для убедительности слегка развел руками, так и не
вынув правую из кармана. При этом в кармане звякнула мелочь, и я подумал, что
мог бы помочь пареньку хоть чемто, хотя вообщето не одобряю подобную
благотворительность. Все равно ведь всю добычу отберут и поделят между собой
двадцатилетние старички.
— А… Не курите? — дошло до парня. — Ничего. Я тоже. Вы… скажите,
пожалуйста… — Он сделал два шага ко мне и поче |