Кайл ИТОРР
ИСПЫТАНИЕ ТЬМОЙ
(сны, которые не сбываются)
ПРОЛОГ. ПРИХОД
В тумане песчаного моря,
У черной, разбитой стены
Услышать кусок разговора
Создателя и Сатаны.
Темнота и теснота. Движения вялые и скованные.
Влажность преступает все мыслимые и немыслимые границы. Дышать совершенно
невозможно.
Мысли медленно движутся по разомкнутой спирали, приходя из темноты и уходя в
нее же. Ни одна из них не завершена, ни в одной не чувствуется конечного смысла
или связи с какой-либо иной мыслью.
Где-то по ту сторону вечности звучат чьи-то голоса, незнакомые и бесконечно
родные…
— Он будет моим.
— Коль сумеешь сплести Завет для Героя из грез.
— Я выбрал. Тебе меня не обойти. Рожденному в мире угроз не будет позволено
Путь свой сменить иначе, как в смерти.
— Пусть так. Кто держит души серебристую нить в дрожащих от боли руках, не
выберет худшую участь.
— О нет — он чувствует Зло и Добро. Я знаю, что вызвал ты Черный Рассвет; меня
не застанешь врасплох. Он выберет верно: и чур, не мешать! И так уж не раз и не
два являлись тут всякие…
— Это — Игра. У них есть свои права.
— Возможно. Но все-таки дело важней, чем два или три очка. Согласен?
— Конечно. А старых друзей предупрежу я. Пока.
Забвение приходит раньше, чем узнавание участников диалога.
Серый туман длится долго, много дольше, чем обычно. Вырывает из него острая
вспышка боли.
Страх.
Движение.
Боль.
Снова и снова, в неизвестность, разрывая на пути все нити собственной судьбы.
Вселенная кричит от боли, извиваясь и истекая кровью.
Это не предсмертные судороги. Но и до них недалеко. Во времени, в пространстве
ли — недалеко. По меркам Вселенной. Она чувствует это, но не может передать; ибо
Вселенная умеет только молчать, а молчание ее говорит лишь одно: «Ом!»
Боль становится непереносимой.
Рывок.
Судорожный вдох.
Крик. Крик радости и облегчения.
Пьянящий воздух наконец наполняет легкие, заставив ребенка заплакать — теперь
уже от счастья…
Т |