КНУТ ГАМСУН
СМЕРТЬ ГЛАНА
Записки 1861 года
1
Семейство Глан может сколько заблагорассудится объявлять в газетах о
пропавшем лейтенанте Томасе Глане; он не отыщется. Он умер, и я даже знаю, при
каких обстоятельствах он умер.
Собственно говоря, меня и не удивляет упорство, с каким его семья
продолжает розыски, потому что Томас Глан был человек в известном смысле
необыкновенный, и его вообще любили. Да, тут уж надо отдать ему должное, хоть
мне лично Глан до сих пор противен и я вспоминаю о нем с ненавистью. Он обладал
привлекательнейшей внешностью, молодостью и свойством кружить головы. Взглянет
он на тебя этим горячим взглядом зверя, и так и чувствуешь его власть над собою,
я и то ее чувствовал. Одна дама, якобы, говорила: «Когда он смотрит на меня, я
делаюсь сама не своя; как будто он до меня дотрагивается».
Но у Томаса Глана были свои недостатки, и раз я его ненавижу, то мне и нет
никакого расчета их утаивать. Временами он бывал до того прост, несерьезен, ну
прямо как дитя малое, и до такой же степени покладист, может, оттого слабый пол
и льнул к нему, кто знает? Он часами с ними болтал, хохотал над разными их
глупостями, а им только того и надо. Или он сказал, например, както про одного
очень полного человека, что тот словно наложил жиру в штаны, и сам же хохотал
над своей остротой, а я так устыдился бы, случись мне сказать чтонибудь
подобное. Потом, когда мы поселились под одной крышей, он лишний раз яснее
ясного показал, до чего он глуп: вошла ко мне утром хозяйка и спросила, что
принести на завтрак, а я второпях и ответь: одно ломтик хлеба с яйцом. Томас
Глан сидел как раз в моей комнате, онто жил на чердаке, под самой крышей — и
давай хохотать над моей оговоркой, просто в восторг от нее пришел. Так и
повторял «одно ломтик хлеба с яйцом», покуда я эдак удивленно на него не глянул
и тем заставил умолкнуть.
Возможно, я в дальнейшем припомню и остальные его жалкие черточки, и в
таком случае непр |