- Правильно, Симон! - раздались голоса. - Так его! Пусть не врет, чего
не знает!
От громкого смеха, улюлюканья и насмешек кровь бросилась Курочкину в
голову.
- Ясно, был! - закричал он, стараясь перекрыть шум. - Если бы не был,
не рассказывал бы!
- Ша! - Старый еврей поднял руку, и гогот постепенно стих. - Значит, ты
там был?
- Был, - подтвердил Курочкин.
- И знаешь, как болезни лечат?
- Знаю.
- Рабби! - обратился тот к скамье старейшин. Этот человек был в раю и
знает, как лечить все болезни. Так почему бы ему не вылечить дочь нашего
уважаемого Иаира, которая уже семь дней при смерти?
Седой патриарх, восседавший на самом почетном месте, кивнул головой:
- Да будет так!
- Ну, это уже хамство! - возмутился Курочкин. - Нельзя каждое слово так
буквально понимать, я же не врач, в конце концов!
- Обманщик! Проходимец! Никакой он не пророк! Побить его камнями! -
раздались голоса.
Дело принимало скверный оборот.
- Ладно, - сказал Курочкин, вскидывая на плечо сумку. - Я попробую, но
в случае чего, вы все свидетели, что меня к этому принудили.
В доме старого Иаира царила скорбь. Двери на улицу были распахнуты
настежь, а сам хозяин в разодранной одежде, раскачиваясь, сидел на полу.
Голова его была обильно посыпана пеплом. В углу голосили женщины.
Рыжий Симон втолкнул Курочкина в комнату. Остальные толпились на улице,
не решаясь войти.
- Вот, привел целителя! Где твоя дочь?
- Умерла моя дочь, мое солнышко! - запричитал Иаир. - Час назад отдала
Ягве душу! - Он зачерпнул из кастрюли новую горсть пепла.
- Неважно! - сказал Симон. - Этот пророк может воскрешать мертвых. Где
она лежит?
- Там! - Иаир указал рукой на закрытую дверь. - Там лежит моя голубка,
моя бесценная Рахиль!
- Иди! - Симон дал Курочкину легкий подзатыльник, отчего тот влетел в
соседнюю комнату. - Иди, и только попробуй не воскресить!
Куроч |