увидит, хотя в глубине души был уверен, что ничего особо
интересного не найдет - лабиринт старых зданий, разрушенных или
полуразрушенных, остатки древних улиц, где до сих пор еще сохранившееся
твердое покрытие препятствовало растительности.
Позже взойдет луна, но пока землю покрывала тьма. Река шумела, звезды
отражались в ее течении множеством блестящих полосок, но здесь, под
деревьями, которые росли у устья ручья, в том месте, где Том вышел на
берег, отраженного звездного света не было видно.
Он взял с плота колчан и лук, надел на спину небольшой мешок и
осторожно толкнул плот в воду. Присев на корточки, он смотрел, как плот
поглотила тьма. Течение унесет плот на середину главного потока и никто не
узнает, что кто-то под покровом ночи пересек реку.
Когда плот исчез, Кашинг продолжал сидеть, внимательно прислушиваясь.
Где-то к северу через равные промежутки лаяла собака - без всякого
возбуждения, как бы выполняя свой долг. На том берегу ручья в кустах
что-то осторожно, но целенаправленно двигалось. Кашинг знал, что это не
человек, а животное. Вероятнее всего, енот спустился с утесов, чтобы
половить рыбу. Над головой жужжали комары, но Том на них не обращал
внимания. За много дней на картофельном поле он привык к комарам. Они, со
своим высоким злым гудением, всего только помеха.
Довольный, что ему удалось перебраться незаметно, он встал и, пройдя
по полосе гальки, вошел в ручей. Вода была не выше колен. Он пошел вверх
по течению, шагая осторожно, чтобы не попасть в омут.
Глаза его теперь привыкли к темноте, и он различал более темные
стволы деревьев и слабый блеск быстро бегущей воды. Том не торопился. Он
старался двигаться бесшумно. Время от времени ему приходилось нагибаться
или отводить в сторону низко нависавшие ветви.
Примерно в миле от устья ручья он увидел развалины старого каменного
моста. И, поднявшись на него, |