есь персонал уже разошелся по домам. Она прошла
по коридору мимо ярких дверей с табличками: "СОНОЭНЦЕФАЛОГРАФИЯ", "КОРКОВЫЕ
ФУНКЦИИ", "ЭЭГ", "ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА" и в самом конце коридора -
"ТЕЛЕКОМП". Работа, кипящая за этими дверьми, была столь же сложной для
понимания, как и надписи на табличках, а ведь это было только отделение ухода за
больными - "Прикладные процедуры", как называл его Макферсон.
В отделении занимались, можно сказать, вещами ординарными - если сравнивать
с "Развитием", отделением исследовательских проектов с его химитродами,
компсимами и вероятностными сценариями. Не говоря уж о крупных проектах вроде
"Джорджа" и "Марты", "Формы Кью", "Развитие" лет на десять опережало "Прикладные
процедуры", а "прикладники" в своих областях продвинулись очень и очень далеко.
Год назад Макферсон попросил Росс провести группу журналистов,
специализирующихся на вопросах науки, по ЦНПИ. Он выбрал именно ее в качестве
гида, по его словам, из-за ее "аппетитной попки"! Забавно было от него такое
услышать. Но она также была и шокирована. Обычно он держался с ней вежливо и
по-
отечески.
Но что говорить о ней - шокированы были и репортеры. Росс собиралась
показать им и "Прикладные", и "Развитие", но, увидев, что делается у
"прикладников", гости явно получили чрезмерную порцию острых ощущений, и она
прервала экскурсию.
Потом это ее долго беспокоило. Репортеры же не были наивными неискушенными
дурачками. Это были люди, которые курсировали между крупнейшими научными
центрами всю свою жизнь. Но, ознакомившись с опытами и исследованиями, которые
велись в ЦНПИ, они буквально потеряли дар речи. Сама она давно уже утратила
способность абстрагироваться, взглянуть на происходящее в Центре как бы со
стороны - ведь к тому времени она проработала здесь уже три года и постепенно
привыкла ко всему, что творилось в этих стенах. Взаимодействие человека и
машины, человеческого мозга и электронного мозга - все это |