есь персонал уже разошелся по домам. Она прошла 
по коридору мимо ярких дверей с табличками: "СОНОЭНЦЕФАЛОГРАФИЯ", "КОРКОВЫЕ 
ФУНКЦИИ", "ЭЭГ", "ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА" и в самом конце коридора - 
"ТЕЛЕКОМП". Работа, кипящая за этими дверьми, была столь же сложной для 
понимания, как и надписи на табличках, а ведь это было только отделение ухода за
больными - "Прикладные процедуры", как называл его Макферсон.
     В отделении занимались, можно сказать, вещами ординарными - если сравнивать
с "Развитием", отделением исследовательских проектов с его химитродами, 
компсимами и вероятностными сценариями. Не говоря уж о крупных проектах вроде 
"Джорджа" и "Марты", "Формы Кью", "Развитие" лет на десять опережало "Прикладные
процедуры", а "прикладники" в своих областях продвинулись очень и очень далеко.
     Год назад Макферсон попросил Росс провести группу журналистов, 
специализирующихся на вопросах науки, по ЦНПИ. Он выбрал именно ее в качестве 
гида, по его словам, из-за ее "аппетитной попки"! Забавно было от него такое 
услышать. Но она также была и шокирована. Обычно он держался с ней вежливо и
по-
отечески.
     Но что говорить о ней - шокированы были и репортеры. Росс собиралась 
показать им и "Прикладные", и "Развитие", но, увидев, что делается у 
"прикладников", гости явно получили чрезмерную порцию острых ощущений, и она 
прервала экскурсию.
     Потом это ее долго беспокоило. Репортеры же не были наивными неискушенными
дурачками. Это были люди, которые курсировали между крупнейшими научными 
центрами всю свою жизнь. Но, ознакомившись с опытами и исследованиями, которые 
велись в ЦНПИ, они буквально потеряли дар речи. Сама она давно уже утратила 
способность абстрагироваться, взглянуть на происходящее в Центре как бы со 
стороны - ведь к тому времени она проработала здесь уже три года и постепенно 
привыкла ко всему, что творилось в этих стенах. Взаимодействие человека и 
машины, человеческого мозга и электронного мозга - все это |