м по острой грани "Фурии".
- Превосходно. Именно то, чего я и ожидал.
Кейн завернул скульптуру, уложил в коробку и вручил Брайану.
- Надеюсь, вы будете хорошо с ней обращаться.
Он проводил нас к выходу и, уже стоя на пороге мастерской, окликнул
меня:
- Мисс Делакур! Я был бы счастлив снова видеть вас у себя. В качестве
гостьи, и, честное слово, эта работа звучала бы нежно, как ангельское
пение, может быть, натурщицы. Я сделал бы ваш скульптурный портрет.
Приезжайте, прошу вас!
- Обязательно, - пообещала я.
Погода продолжала портиться. Низкие, набухшие скорым дождем облака уже
скрыли солнце и пожирали теперь последние остатки голубизны. Ветер тоже
усилился, и с каждым его порывом скульптура у входа в мастерскую Кейна
посылала нам вслед прощальный жалобный перезвон.
- Вот черт, - проворчал Брайан. - Боюсь, этим твоя экскурсия в Эвентайн
и закончится. Погода явно не располагает к прогулкам. Придется
возвращаться на станцию.
Брайан, похоже, принадлежал к числу людей, болезненно реагирующих на
перемену погоды. За ланчем в кафе "Галерея", где мы решили дождаться
обратного поезда, он был молчалив и мрачен. Время от времени он рассеянно
скользил глазами то на меня, то на аккуратно перевязанную коробку, но в
основном сосредоточенно пялился куда-то в пространство.
Когда мы вернулись в театр, он был все еще хмур.
- Увы, ты не получила особого удовольствия от поездки, - он улыбнулся
извиняющейся улыбкой.
- Да нет, все было хорошо. Жаль только, что погода подкачала, но тут уж
некого винить.
Майлс и Томми обернулись нам навстречу. Они пили кофе в репетиционной,
расположив чашки на крышке рояля.
- А вот и мы, - провозгласил Брайан, сумев придать голосу нотки
бодрости и даже игривости. - Спасибо, что составила мне компанию, Нуар! -
и он вдруг чмокнул меня прямо в губы.
- Так вы куда-то ездили вместе? - спросил Томми, со стуком опустил
чашку и уставился на нас.
- Да, в Эвентайн. Чтобы украсить твой, между прочим, |