разрыва встреча с Майклом. Она все-таки позвонила ему сама спустя
три дня, чтобы условиться о времени, когда она сможет забрать свои пожитки, и
внезапно
разрыдалась в телефонную трубку. Он отнесся к этому нервному срыву со сдержанным
сочувствием, что привело Монику в ярость. Она наговорила ему уйму гадостей, от
которых
хотела воздержаться, и впала в депрессию, положив телефонную трубку. Ну почему
он даже
теперь ведет себя так, словно бы беда постигла одну ее? Разве нельзя было
подыскать
несколько уместных слов, свидетельствующих, что и он расстроен случившимся?
Ведь, в
конце-концов, это их общая трагедия!
Впрочем, сказала себе Моника, когда слегка успокоилась, он всегда был
черствым
сухарем. Так что нелепо надеяться, что с ним произойдет удивительная метаморфоза
и он
превратится в отзывчивого и чуткого человека. Они и прежде никогда до конца не
понимали
друг друга, а Майкл был достаточно умен, чтобы не позволять ей манипулировать
им. На
бытовом уровне им всегда удавалось приходить к согласию, да и крупных ссор у них
никогда
не возникало, просто потому, что их души так и не сроднились. Майкл не проявлял
интереса к
серьезным проблемам, волновавшим Монику, особенно чисто женским, поэтому ей
приходилось уповать на моральную поддержку и советы подруг.
Их встреча, происходившая в его квартире, была короткой и малоприятной.
Поскольку
оба осознавали бессмысленность разговора на общие темы, они практически молчали,
пока
Моника собирала свои вещи и складывала их в сумку. Домой она вернулась в слезах,
но с таким
чувством, словно гора свалилась у нее с плеч.
На протяжении двух недель Моника проводила вечера сидя у телевизора либо
встречаясь
с подругами. Поначалу одиночество тяготило ее, но постепенно выяснилось, что
свобода имеет
множество своих тайных прелестей: можно было смотреть именно тот видеофильм,
который
хотелось посмотреть ей, надевать свою любимую одежду, планировать по
собственному
усмотрению свободное вре |