ы.
- Привет, - ответил он, чувствуя легкое оцепенение от созерцания всего
этого
невероятного беспорядка. Невозможно было себе представить, чтобы в реальной
жизни
девчонка, неумытая и непричесанная, с опухшими глазами и непонятно во что
обутая,
могла казаться настолько обворожительной.
- Вот, опять проспала.
- Это я уже понял.
Она наконец закончила переобуваться, перекинула уже знакомым движением
сумку
через плечо, бросила короткий взгляд в зеркало, поправила кофточку, даже не
подумав о
прическе, и вихрем пронеслась мимо него.
- Ты куда? - бросил он ей вслед.
- На немецкий! - донеслось уже сверху, и она снова скрылась из поля
видимости.
"Наверное, она очень любит этот свой немецкий, если так старательно его
посещает",
- подумал он почему-то с легкой обидой. А ощутив эту обиду, разозлился на самого
себя -
ну в самом деле, неужели он думал, что она теперь все время у него на столе
сидеть
будет? Чтобы ему не так скучно было? И собственно, чем плох немецкий? И что с
того,
что вчера он нарисовал ее портрет? Она ведь его об этом не просила, в конце
концов.
"Слишком много вопросов". Вздохнув, он пододвинул газету и принялся
настойчиво
изучать объявления. Минут через десять, перевернув третью по счету страницу, он
наконец понял, что предыдущая целиком и полностью была посвящена вакансиям
официанток, барменш и крупье в казино. Захотелось позвонить Андрюхе, старому
приятелю, который всегда готов был поддержать, когда речь шла о выпивке, да и
вообще
поддержать любое "мужское" начинание. Который так же, как и Алексей, бредил
живописью и рисовал немного странные картины. Так сильно захотелось ему
позвонить,
но эта чертова работа требовала неотлучного торчания в вестибюле, а поскольку
телефона
там не имелось, оставалось ждать до конца смены. А до этого конца было еще черт
знает
сколько времени, потому что смена началась всего лишь час назад. Придется ждать
до
вечера... И тут он вспомнил, что вече |