ем собственной выгоды, пользы. Утилитарные
соображения в обосновании необходимости следования моральным нормам
дополняются авторитарными. На страже справедливости стоит верховный бог
Зевс, воздавая по заслугам тем, кто "в надменности злой и в делах
нечестивых коснеет" (26, 46). Верно пишет В. Н. Ярхо: "В отличие от
гомеровского, этически индифферентного Зевса гесиодовский глава олимпийцев
наделен несомненными моральными функциями: он призван карать людей за
совершаемые ими несправедливые деяния" (235, 1, 331). Если к сказанному
добавить, что идеал труда и справедливости получает у Гесиода
мировоззренческое обоснование в учении о пяти эпохах, на которые он делит
жизнь человеческого рода, то можно заключить: Гесиод-моралист пользуется
довольно развернутой системой доказательств.
Что касается дофилософской литературы, то формирование нравственных
норм получает дальнейшее развитие и в известном смысле завершение в
изречениях так называемых Семи мудрецов. По содержанию эти изречения
представляют собой главным образом энергичное прославление государственной
жизни, апологию интересов полиса. "Государству советы давай наилучшие"
(Клеобул); "Не лги. Пекись о важном", "Богам - почет, родителям - честь"
(Солон); "Старость чти", "Законам покорствуй" (Хилон); "Не богатей дурными
средствами" (Фалес); "О богах говори, что они есть" (Биант); "Власть
народная крепче тиранний" (Периандр); "Доверенное возвращай" (Питтак) (35,
83; 72; 75; 76; 66; 81; 84-85; 78) - в этих заповедях задается тип
поведения, безусловно ориентированный на благо целого, на почитание общих
законов, обычаев, богов и предков. Заключенные в этих изречениях истины
имеют общезначимую, претендующую на абсолютность форму. Они потеряли
видимую связь с конкретной действительностью, определенным социальным
слоем и живут своей собственной жизнью. Гомер изображает живых людей.
Гесиод формулирует идеалы мелких собственников. Семь мудрецов вещают
истину саму по себе. Они уже имеют дело не с ре |