, и чтобы
построить новую империю, надо до конца развалить эту. Тогда все с восторгом
встретят
царя: батюшка, как хочешь лютуй, лишь бы ты! Собственно, еще Луазон... Ну да Бог
с ним.
Что у вас-то?
- Да пишу, покуда есть газета. Ну и для себя по мелочи. Я начал тут одну
вещь, но не
думаю, что доведу до ума. Либо растеряю интерес, либо станет не до писаний.
- Никогда так не станет, - значительно произнес Клингенмайер.
- Да какой же смысл?
- За слово "смысл" я скоро буду брать штраф, как в оны времена, при
наполеоновском
нашествии, брали за французский язык. Вы говорите, смысл, - он безошибочно
вытащил
из шкафа небольшую книгу в желтом кожаном переплете. - Полистайте-ка, а потом
говорите о смысле. Ять внимательно просмотрел книгу, но не понял хода
клингенмайеровской мысли и честно признался в этом.
- Вот и весь смысл, - улыбнулся Клингенмайер. - Он заключен в ней, и вы же
не
скажете, что его нет?
- Вероятно, есть.
- Уверяю, настанет день, когда он станет для вас яснее ясного. А пока и не
спрашивайте никого. Лучше вообще не показывайте кому попало.
В этот миг снова зазвонил дверной колокольчик, и в дверях возникла тощая
долговязая
фигура в башлыке. Этого посетителя Ять, сколько можно было разобрать в
полумраке, не
знал.
- Фридрих Иванович, - негромко позвал вошедший.
- А, здравствуйте, здравствуйте, - Клингенмайер пошел навстречу новому
гостю.
- Я решился, Фридрих Иванович, - твердо сказал вошедший. Клингенмайер
помолчал.
- Что ж, - сказал он после паузы. - Решившихся не отговаривают, это было бы
неуважением к их решимости. Не стану приводить вам аргументов, прошу только еще
раз
взвесить... Вы всегда можете забрать, если передумаете.
- Вряд ли, - длинный криво усмехнулся. - Я знаю, что делаю.
- Да пройдите же сюда, что в дверях стоять...
- Нет, нет, я на секунду... Вот, - гость порылся в карманах и извлек
небольшой круглый
предмет, завернутый в газету; |