н, в сущности, недолго. За год-другой сгнивает до костей.
- А с костями что происходит?
- Прахом делаются. В городе мертвецов прахом называют, когда в крематории
сжигают.
Не дают человеку положенный срок в мертвецах пожить.
Непонятно Васильку, на что все-таки душа похожа.
- Можно сказать, она - как пар. Умирает человек и холодеет. Вот борщ
готовят,
кастрюля дымит. Ведь не просто в ней вода кипит, то души из продуктов вылетают.
Облако в
небе - тоже чья-то душа. Говорят, за горизонтом, куда облака плывут, находится
страна
умерших. Те, кто верят в это, до заката хоронят, чтобы отходящее на покой солнце
прихватило
умершего с собой...
За полями уже дробно грохотало. На окраине неба вздулась голубой жилкой
молния.
- Слышишь? - дедушка остановился. - Кузнечики притихли, значит, ливень
скоро и до
нас доберется.
Горячий воздух медными волнами перекатывался в колосьях.
- Пойдем быстрее, - дедушка протянул Васильку руку, - авось сухими к
бабушке
успеем...
Василек едва поспевал. Стараясь приноровиться к широким шагам деда, он
почти бежал.
Навалился ветер. Поле со всех сторон зашелестело.
- Слово "душа" неспроста с дыханием созвучно, - дедушка пригладил
растрепавшиеся
седые вихры. - Ветер, он тоже дыхание. Был в народе один старинный способ
умершего
послушать. Для этого его на сквозняке оставляли. Ветер заменял душу, и мертвец
говорил, но
если прекращался сквозняк, то замолкал, и уже навсегда. Поэтому, если хотели,
чтобы мертвец
всегда говорил, клали его, еще не умершего, в особом доме на высокой горе, с
четырьмя
дверями. Двери всегда распахнутыми держали, чтобы ветер в доме гулял и мертвец
сокровенное бормотал.
- О чем? - спросил Василек.
- О настоящем рае. Который в народе Ирием звался, пока его попы на свой лад
не
переиначили. Давно в наших краях был говорящий мертвец, дед Тригорий. Его многие
слушать
ходили, он больше семидесяти лет говорил. Все, кто дорогу к нему знали, в |