ебрежно ответил
он, - но разрешение на сооружение бойниц получено лишь в тысяча двести
девяностом.
- Бойниц? Ах, ну да, конечно, - сказала она слабым голосом, и он
усмехнулся.
- Но, как видишь, либо их так и не построили, либо они все уже развалились.
К дому
много раз то что-нибудь пристраивали, то сносили.
Это совершенно другой, незнакомый ей мир, подумала Дорис. Богат ли Итан?
Она
понятия не имела. Да это было и неважно.
- Как долго тут живет твоя семья?
- Где-то с восемнадцатого века.
Она была уверена, что он знает точную дату. Это тоже часть игры? Никогда не
хвастаться? Говорить о таких вещах как бы между прочим?
- Моя семья жила в своем доме семь лет, - заметила Дорис, - но бойниц в нем
тоже не
было. Правда, нам все равно не дали бы разрешение, даже если бы мы попросили.
Итан остановился, с удивлением посмотрел на нее и усмехнулся. Она хитро
улыбнулась
ему в ответ.
- Однако я не думаю, чтобы в вашем доме отваливались кровельные желоба,
сыпались
кирпичи, а старые трубы постоянно протекали!
- Нет, - согласилась Дорис.
- Тебе все еще дурно?
- Немного. Наверное, это просто от страха.
Его глаза зажглись весельем, и он повел ее между деревьев к разбитой
дороге,
упиравшейся в задний двор усадьбы. Они миновали разрушенную конюшню (Там теперь
стоит трактор, коротко пояснил Итан) и заброшенную теплицу (Может быть, когда-
нибудь починим). Дорис споткнулась о булыжник, искоса взглянула на него, и он
ответил
ей невозмутимым взглядом.
Послышался печальный собачий вой.
- Собака Баскервилей... - пробормотала девушка и вздрогнула.
Но тут пес радостно залаял, и у нее мелькнула мысль, что все в жизни,
наверное,
предопределено судьбой. Может быть, еще до рождения ей было предназначено
встретить
человека по имени Итан Росс, который приведет ее в свой дом и соблазнит.
- Не хмурься.
- Но мне действительно не по себе! - воскликнула она.
Он только у |