алом, в котором Даути стоял на страже чести своей и
всего дела.
Когда у африканских берегов было захвачено португальское купеческое судно,
генерал
назначил его капитаном Даути и приказал ему хранить доставшуюся добычу, не делая
исключений ни для кого. Но на грех на этот же корабль был назначен и брат
генерала Томас
Дрейк, и будто бы этот Томас Дрейк нарушил запрет, взломал один из ящиков и
запустил в него
свою жадную руку. Даути узнал об этом и доложил по долгу службы своему
начальнику.
Фрэнсис Дрейк, говорили люди, пришел в неистовый гнев и кричал на Даути, что тот
хочет
запятнать честь не только его брата, Томаса, но и его лично, но что он, генерал,
этого не
допустит. Надо правду сказать, что характер нашего командира был властный и
крутой.
Рассказывали случай, когда, рассердившись за что-то на судового священника,
он заковал
его в кандалы, отлучил от церкви и на шею велел повесить кольцо с надписью:
"Величайший
плут и мошенник на свете". С этой ссоры, говорят, клеветники повели дело
открыто,
восстанавливая против Даути и генерала, и команду. Двое свидетелей рассказывали
также, что
раз, заподозрив Даути, Дрейк готов был приписывать ему все дурное. Так, во время
бури он с
бранными словами кричал, что эту бурю наслал Даути, что он волшебник, ведьма и
что все это
идет из его сундука. Потом, позже, передавали даже такой слух, будто погубить
несчастного
упросил Дрейка граф Лейстер за то, что Даути распространял-де сказки о смерти
графа Эссекса,
при котором оба, и Даути, и Дрейк, служили когда-то в Ирландии, и говорил, что
смерть
Эссекса была делом Лейстера.
Что правда во всей этой темной истории и что нет - трудно сказать. Пожалуй,
самым
правдоподобным может считаться такое объяснение. Генерал, говорят, подозревал
своего
помощника в том, что тот, еще в Англии, зная от генерала его план, передал его
министру,
лорду Берлею. Это грозило опрокинуть все расчеты Дрейка, потому что Дре |