дело.
- Раньше она каждый вечер так и делала. Но с тех пор, как я стал удирать по
вечерам, я
придумал славную штуку: я стал запираться, когда сажусь за уроки, чтобы
сестренка мне
не мешала. Так что если родители захотят меня увидеть, придется им лезть в окно,
как и
мне.
Все трое прыснули со смеху, выпили еще по стаканчику, и Робер спросил:
- Так что там у вас за сюрприз? Мне ведь к шести на работу, нужно хоть
немного
поспать.
- Погоди еще немного, сейчас мои старики улягутся, и нам никто не будет
мешать.
Они допили бутылку, и Серж вышел, объяснив, что непременно хочет угостить
их
бургундским.
- Мы же будем в стельку пьяны, - заметил Робер. Кристоф пожал плечами:
- Чтобы меня как следует накачать, придется нанести по запасам папаши Дюпюи
настоящий удар!
Они вновь принялись за вино, а когда смолкла музыка, Серж вышел. Спустя
несколько
минут он вернулся и сообщил, что родители улеглись спать. Тут он зачем-то увел
Кристофа в первый подвал, а Робер остался в закутке.
Он ждал, уставившись на паровой котел, потом поднялся и подошел к тому
месту, где
трубы шли наверх. Он пощупал стыки, покрутил рукоятки, затем вернулся на прежнее
место и открыл дверцу топки. А потом снова уселся на свой ящик, прислонившись
спиной
к цементной стене. Голова у него отяжелела, по телу разливалось приятное тепло.
Робера
одолела зевота.
Наконец дверь отворилась, и появился Кристоф, а вслед за ним и Серж. Робер
оглядел
их с головы до ног, потом, давясь от смеха, простонал:
- До чего же у вас дурацкий вид!
Поверх одежды они натянули мешки с прорезями для рук и головы, на лицах
были
маски, а на головах - береты, надвинутые по самые брови. Наряд довершали кожаные
перчатки.
Услыхав слова Робера, приятели застыли на месте. Переглянулись. Затем,
шагнув
поближе к свету, Кристоф стянул вниз косынку, закрывавшую лицо, и сорвал с
головы
берет. Глаза его метали молнии. На его красных толстых щеках |