Книга "Черные камни", Жигулин Анатолий

Краткое описание/вступление:

 у реки.
		Там петухи с зарей не пели,
		Но по утрам в любые дни
		Ворота громкие скрипели,
		На весь поселок тот - одни.
		В морозной мгле дымили трубы,
		По рельсу били - на развод.
		И выходили лесорубы
		Нечетким строем из ворот.
		Звучало:
		"Первая!... Вторая!..."
		Под строгий счет шеренги шли.
		И сосны, ругань повторяя,
		В тумане прятались вдали...
		Немало судеб самых разных
		Соединил печальный строй.
		Здесь был мальчишка, мой соклассник,
		И Брестской крепости герой.
		В худых заплатанных бушлатах,
		В сугробах, на краю страны -
		Здесь было мало виноватых,
		Здесь больше было -
		Без вины.
		Мне нынче видится иною
		Картина горестных потерь:
		Здесь были люди
		С той виною,
		Что стала правдою теперь.
		Здесь был колхозник,
		Виноватый
		В том, что, подняв мякины куль,
		В "отца народов" ухнул матом
		(Тогда не знали слова "культ")...
		Смотри, читатель:
		Вьюга злится.
		Над зоной фонари горят.
		Тряпьем прикрыв худые лица,
		Они идут
		За рядом - ряд.
		А вот и я
		В фуражке летней.
		Под чей- то плач, под чей-то смех
		Иду - худой, двадцатилетний,
		И кровью харкаю на снег.
		Да, это я.
		Я помню твердо
		И лай собак в рассветный час,
		И номер свой, пятьсот четвертый,
		И как по снегу гнали нас.
		Как над тайгой
		С оттенком крови
		Вставала мутная заря...
		Вина!...
		Я тоже был виновен.
		Я арестован был не зря.
		Все, что сегодня с боем взято,
		С большой трибуны нам дано,
		Я слышал в юности когда-то,
		Я смутно знал данным давно.
		Вы что, не верите?
		Проверьте -
		Есть в деле, спрятанном в архив,
		Слова - и тех, кто предан смерти,
		И тех, кто ныне, к счастью, жив.
		О дело судеб невеселых!
		О нем - особая глава.
		Пока скажу,
		Что в протоколах
		Хранятся и мои слова.
		Быть может, трепетно,
		Но ясно
		Я тоже знал в той дальней мгле,
		Что поклоняются напрасно
		Живому богу на земле.
		Вина!
		Она была, конечно,
		Мы были той виной сильны.
		Нам, виноватым, был