Книга "Объяли меня воды до души моей", Оэ Кэндзабуро

Краткое описание/вступление:

 ноги в землю, как дерево! 
Меня с таким ожесточением толкал и пинал секретарь, что голос мой прерывался, но

все равно, когда я прокричал это больному, секретарь, во всеоружии дзинтана и 
лука, дошел до того, что воззвал к кому-то, стоявшему у стены: Наоби-сан, 
разрешите избить его? При этом продолжал бить меня по колену, подлец. Холодный 
голос твоей матери ответил: Можешь избить его как следует. И этот дзинтаново-
луковый молодчик начал избивать меня по-настоящему, а в это время вернулся тот,

ходивший по нужде полицейский. Налетел на меня сзади и больно ударил по голове.

Тут я понял, что у меня не остается времени отправить последнее, даже самое 
крохотное послание, и закричал: йе, йе, йей, йей.

- Это кит, - радостно, нараспев сказал Дзин.




Глава 3

Слежка и угрозы


Когда человек, впоследствии назвавшийся Ооки Исана и имевший настоящее имя, 
записанное в книге регистрации актов гражданского состояния, просыпался, то, 
пока пробуждались от сна лишь руки и ноги, а мозг и желудок еще были погружены в

дремоту, он временами испытывал глубокую опустошенность вынутого из петли 
самоубийцы. Впервые это случилось однажды утром. Во время сна в его продолжавшем

бодрствовать сознании сохранялось воспоминание о том, как вечером он точил 
кухонный нож по просьбе жены - они еще жили вместе - и во сне пробовал самые 
разные способы покончить с собой. Лучше всего, решил он, перерезать себе горло,

и эта картина отчетливо запечатлелась в его мозгу. На рассвете, проснувшись в 
своей холодной кровати, он, точно ящерица, настороженно поднял голову, нащупал 
босыми ногами пол и кратчайшим путем направился в кухню. Но шум работающего 
холодильника, помимо воли Исана, остановил его. Достав из холодильника жирный 
кусок свинины на ребрышках, целиком зажаренный в духовке, он рвал его зубами, 
искоса поглядывая на три аккуратно висящих кухонных ножа, поблескивавших в 
рассветной мгле. Насытившись, Исана вновь пробудил в себе инстинкт 
самосохра