Книга "Рассказы в духе барокко", Бий Корина

Краткое описание/вступление:

ла в нем.
     Однажды ему почудилось, будто поблекшая обивка кресла стала ярче; спустя
несколько 
дней гобелен принял совсем уж кричащий кроваво-красный цвет. И в то же время он
заметил, 
что юная его подруга как будто побледнела.
     - Тебе нездоровится? - спросил он ее.
     - Да нет, просто я немного устала, но я так люблю это кресло!
     - Не выдумывай, ты же не можешь любить его больше меня!
     - Какие глупости! - улыбнулась она.
     Теперь он всегда писал ее сидящей или свернувшейся клубочком в кресле. Он
считал, что 
этот карминово-красный цвет выгодно подчеркивает светлеющую с каждым днем кожу 
девушки и ее черные как смоль волосы.
     Она начала подкрашивать оранжевым щеки и губы, подводить зеленым глаза, но
и они, 
прежде такие темные, теперь понемногу обесцвечивались. Его, однако, это не
слишком 
обеспокоило, ведь он, как и все художники, был ребячлив и жесток. Ему даже
нравилось 
пробуждать в ней ревность, рассказывая о красотках, которых он встречал на
улицах:
     - Какая посадка головы, какой гордый круп!..
     - Породистая кобыла, да и только! - договаривала девушка, внешне всегда
сговорчивая 
и добродушная, но что она думала и - ах! - что чувствовала при этом?!
     А он играл мускулами, чуть ли не гарцевал перед нею, страшно довольный
собой.
     Еще он рассказывал ей свои сны, и она замечала, что для нее там не
находилось места. 
"Но, милая, нам никогда не снятся те, кого мы любим!" - возражал он. Да, он
вполне 
заслуживал, чтобы она тоже пересказала ему все те пылкие речи, какие нашептывали
ей 
мужчины на улице, ибо она была более чем красива - волнующе прекрасна. Но она не
могла 
их повторить - слова не шли у нее с языка.
     И тогда взгляд ее расширялся, в нем загоралось глухое темное пламя, и она
думала: "Я не 
могу быть машиной для страданий, нет, я больше не могу!.." И все-таки она
оставалась с 
Арчибальдом, и он продолжал писать ее портреты; на выставках все восхищались
этими 
темными композициями, озарен