она схватила светильник, горевший у подножия лестницы,
и устремилась к потайному ходу.
Подвальная часть замка состояла из множества низких сводчатых
коридоров, настолько запутанных, что до крайности взволнованной Изабелле
нелегко было найти дверь в тот погреб, откуда начинался ход. Пугающее
безмолвие царило во всех этих подземных помещениях, и лишь иногда порывы
ветра сотрясали раскрытые ею двери, заставляя их скрипеть на ржавых петлях,
отчего по всему мрачному лабиринту прокатывалось многократное эхо. Каждый
шорох вызывал у Изабеллы новый прилив страха, но больше всего она боялась
услышать гневный голос Манфреда, побуждающий слуг преследовать ее. Она
ступала так осторожно, как только могла, при всем своем нетерпении, но часто
останавливалась и прислушивалась, нет ли у нее за спиной погони. Вдруг ей
показалось, что она услышала чей-то вздох. Затрепетав, она отступила на
несколько шагов. Кровь похолодела в ее жилах: она решила, что это Манфред.
Самые разнообразные предположения, какие только могли быть порождены
чувством ужаса, пронеслись одно за другим в ее голове. Она осуждала себя за
поспешный побег, из-за которого она могла оказаться беззащитной перед его
бешенством, ибо нельзя было надеяться, что в таком месте ее крики привлекут
кого-нибудь ей на помощь. Однако звук этот, по-видимому, раздался не позади
нее. А если бы Манфред знал, где она, то уж, наверное, следовал бы за ней по
пятам. Она все еще находилась в одном из подземных переходов, а шаги,
доносившиеся до ее слуха, были слишком отчетливы, чтобы ожидать их
приближения с той же стороны, с которой шла она сама. Ободренная этим
соображением и надеясь встретить доброжелателя в любом человеке, кроме
Манфреда, Изабелла хотела уже двинуться вперед, как вдруг дверь, видневшаяся
слева, невдалеке от нее, и стоявшая полуприкрытой, тихонько отворилась
настежь; но прежде чем пламя светильн |