нусь. И тогда мы будем
вместе, и я никуда больше не уеду. А теперь будь умницей, улыбнись.
По лицу Соухи потоком текли слезы. Она плакала от всей души, не опасаясь, как
западные женщины, за свой макияж. Она спрятала лицо у него на груди, но потом
подняла голову и улыбнулась. Ее губы дрожали, и она едва сдерживала слезы.
Келлер
не стал больше испытывать ее терпение. Нежно поцеловал в губы, так, как учил ее,
потом поднял чемодан и пошел к двери.
- Жди меня, - сказал он.
- Я буду ждать, - отозвалась девушка. - Буду ждать всю свою жизнь.
Келлер закрыл дверь и спустился по лестнице на улицу. Он не оглядывался. Ведь
он попрощался, а оглядываться - дурной знак.
После поездки в Джебарту Кинг уладил все очень быстро. У него были связи и
деньги. С паспортом не было никаких затруднений. У его знакомого их была целая
куча. Деньги были переведены из Сирии, а паспорт Келлера, с которым он
отправится
в Штаты, ждал его в конверте в аэропорту. И билет тоже. Но он ничего не узнает,
пока
не пойдет на посадку.
* * *
- Говорит мисс Камерон. Пришлите, пожалуйста, за моим багажом.
Элизабет положила трубку и подошла к туалетному столику бросить на себя
последний взгляд. Все дела улажены. Эдди Кинг накануне улетел во Франкфурт, в
свою европейскую штаб-квартиру. Ему предстояло наладить распространение своего
журнала "Будущее" в Западной Германии. Элизабет не нравились ни журнал, ни его
взгляды. Они были очень похожи на крайне реакционные взгляды, которые
проповедовала пропагандистская машина Хантли. Напротив постели на столе стояли в
вазе две дюжины белых роз, разорванная карточка валялась в мусорной корзине. На
ней было написано: "Вы удивительная женщина. Эдди". Элизабет сама не понимала,
почему ей стало неприятно, и она тут же порвала карточку. И даже цветы ей были
неприятны. Так странно, что он выбрал белые цветы. Впрочем, и сам Кинг был
странным человеком. В нем было много обаяния. Он был хорошим рассказчиком, |