Книга "Король шутов", де Нерваль Жерар

Краткое описание/вступление:

На 
его загорелых руках выдавались мелкие мускулы, точно дубовые сучья, и
свидетельствовали о 
геркулесовской силе. Его вульгарное сожженное солнцем лицо было шероховато, как
кора столетнего 
кедра. Красноватые нерасчесанные волосы, похожие на кучу бурьяна, обрамляли
щеки, испещренные 
веснушками, точно осенними листьями. На ходу, он ступал так, будто ударял
заступом. Когда он стоял 
на месте, в полном вооружении, по его неподвижности, можно было сказать, что он
пустил в землю 
корни.
     Взгляд его, блестящий словно факел, показывал в одно и то же время и
наивное, безграничное 
доверие, но также и пылкость свирепого характера, смотря по обстоятельствам.
Конечно, и король 
шутов не похож был на Адониса; он тоже был одарен редкой физической силой, но
далеко не был так 
безобразен, как капитан Обер, и не имел такой мускулатуры. Было еще одно резкое
различие между 
этими двумя обиженными природой людьми: комедиант одарен был высоким умом, между
тем как у 
солдата было только непреклонное упорство. Первый смеялся над своим врагом,
осыпая его 
эпиграммами, второй долго обдумывал удар, который хотел нанести; натягивалась
тетива, стрела 
летела, свистела, достигала цели, и враг падал, чтобы никогда больше не
вставать... как увидим 
впоследствии.
     Как только затих звук шагов сира Кони, раздавшийся по плитам точно стук
заступа, Людовик 
Орлеанский устремил взор на Мариету - взор, в котором светилась новая страсть,
новое удивление, 
будто он видел ее в первый раз.
     Поверить ли читатель? Ему на минуту стало как будто совестно, но, спустя
минуту, он уже 
рассуждал сам с собою:
     "Э, что там! Любовь - любовью, а дружба - это только призрак. Пусть себе
Ален Шартье 
сколько хочет доказывает, что преданность истинного друга также благородна, как
и мученичество. 
Мысль, конечно, прекрасная, но жена моего друга ле Фламана еще прекраснее".
     Так рассуждал брат короля: если приведенная выше аксиома не удержала его,
когда он обольстил 
свою невест