меня, я любила его, наши мальчики уверенно шли по
жизни. Абсолютное счастье. Если б какой-
нибудь глянцевый журнал или телепрограмма взяли у нас интервью, они бы не могли
найти в нашей семье никаких
недостатков. Мистер и миссис Лучше-быть-не-может. И если при этом рай мы создали
во дворце, а не в шалаше, почему я
должна возражать? Так мы и жили. Френсис и я. Я и Френсис. Есть что-то очень
соблазнительное, очень приятное в том, что
о тебе заботится тот, о ком заботишься ты. Неудивительно, что женщинам
потребовалось столько времени, чтобы получить
право голоса.
Френсис был... нет, и остается хорошим человеком, хорошим мужем, хорошим
отцом, хорошим адвокатом, пусть с
последним я практически не связана. Я ходила на торжественные обеды и
мероприятия, на которые он меня приглашал, мы
обсуждали некоторые из его дел. Но работа и дом в основном не соприкасались.
Лишь дважды он сошел с избранного им
честного пути: завел интрижку с подкладными плечами и сел за руль, выпив чуть
больше положенного, что и зафиксировала
полицейская трубочка. Последний проступок пришлось заглаживать щедрым
пожертвованием на Полицейский бал.
- Послушай, - ответил он мне, когда я со смехом уличала его в потакании
коррупции, - я допустил очень
маленькую ошибку, наказание за которую плюс огласка будут слишком велики,
учитывая мое положение... Я не хочу
проигрывать процесс, в котором сейчас участвую, а если проблему можно решить
денежной компенсацией местной полиции,
почему нет? - Он не кривил душой. В то время он участвовал в процессе о
похищении детей. Отец, мусульманин по
вероисповеданию, ушел от жены-англичанки и увез детей в Лахор. Она выкрала их и
привезла обратно в Англию. Процессу
придавалось настолько серьезное значение, что вся прокуратура начиная от
генерального прокурора, стояла на ушах. Так что
правда была на стороне Френсиса. Лишний выпитый стакан вина мог порушить будущее
его клиентки и ее детей. Он выиграл
пр |