и. Нет ничего более далекого от истины. Ведь здесь могут оказаться и
наши собственные дети, если попадут в беду. Это главный принцип "Дома Завета".
Правда,
подобный подход несколько увеличивает финансовые обязательства наших спонсоров и
нравится не всем.
Мы с Крестом замолчали, потому что в "Доме" все внимание должно быть
обращено на
детей. Они того заслуживают - хотя бы раз в своей нелегкой жизни стать центром
внимания.
Стараемся относиться к каждому из них - не побоюсь этого слова - как к
потерянному и
вновь обретенному брату. Мы их всегда выслушиваем, никогда не торопимся.
Пожимаем руку,
обнимаем, похлопывая по плечу. Смотрим в глаза, когда разговариваем. Такое
нельзя подделать
- дети сразу поймут, они чувствуют фальшь за километр. Мы их любим, любим
по-настоящему, безраздельно и без каких-либо условий. И если не получается,
просто идем
домой.
Я не хочу сказать, что у нас всегда все получается. Напротив, гораздо чаще
не получается.
Мы теряем больше, чем спасаем, а тех, кого теряем, снова засасывает улица. Но
пока дети
здесь, им хорошо. Пока они здесь, их любят.
В кабинете нас уже ждали. Двое. Мужчина и женщина. Увидев их, Крест
остановился как
вкопанный. Он принюхался, по-собачьи раздувая ноздри, и прошептал:
- Копы.
Женщина с улыбкой шагнула вперед. Мужчина стоял сзади, небрежно подпирая
стену.
- Уилл Клайн?
- Да, - ответил я.
Она театральным жестом раскрыла передо мной удостоверение. Мужчина сделал
то же
самое.
- Мое имя Клаудия Фишер. А это Дэррил Уилкокс. Мы специальные агенты
Федерального бюро расследований.
- Федералы! - с восхищением шепнул Крест, поднимая большие пальцы обеих
рук. Он
посмотрел на меня с уважением - неужели я удостоился такого внимания? Вгляделся
в
удостоверение, затем в лицо Клаудии Фишер. - Вы зря обрезали волосы, - покачал
он
головой.
Женщина захлопнула корочки удостоверения и высокомерно подняла брови,
посмотрев на
Креста:
- А |