Ну, а на следующее
утро ты поднялась вместе с птицами и вела себя так, как будто бы жила на хуторе
Викаборо со дня своего рождения.
- И никто ни разу не попытался забрать меня от вас? - поинтересовалась
Стелла.
- Нет, ласточка моя. Конечно, один раз я посылала твоего отца назад в Плимут,
чтобы он побольше разузнал о тебе, но
он не нашел родственников. По-видимому, никто не знал, кем была твоя бедная
мать. В карманах у нее не нашли ничего,
кроме вышитого носового платка и маленького коралла, а в медальоне оказалась
прядь темных волос и клочок бумаги, на
котором было написано что-то на иностранном языке, который никто не мог
разобрать. Твой отец убедился, что бедняжку
похоронили со всеми подобающими приличиями, взял носовой платок, коралл и
медальон, переложил их в свой карман и
поехал верхом домой так быстро, как только мог, чтобы сообщить мне, что ты наша,
наша собственная девочка Стелла.
Теперь девочка сидела, подпирая подбородок худыми ручонками и не отрываясь
глядела на огонь. Она и не подумала
пожалеть свою настоящую мать; казалось, сидящая рядом с ней женщина занимает все
ее детские мысли.
- Мама, а вашу дочку, которая умерла, тоже звали Стелла?
- Нет, моя ласточка, ее звали Элиза в честь моей собственной матери. Но твой
отец, который был просто без ума от
новой дочки, хотел выбрать для тебя какое-нибудь необыкновенное имя. Он сказал,
что твои глазки сияют, как звездочки. Он
увидел это, когда ты впервые взглянула на него, и я не могла не согласиться, что
имя Стелла очень подходит к тебе, хотя, на
мой взгляд, оно не очень-то вяжется с фамилией Спригг. "Ну и что тут такого?" -
сказал отец. - "Девушки все равно
меняют свою фамилию, выходя замуж, но она на всю жизнь останется Стеллой, моим
озорным эльфом, рожденным первого
июня с двумя волшебными свечами в сияющих глазах".
- А почему у меня в глазах сияют свечи, раз я родилась первого июня? И откуда
вы знаете, что я родилась именно
п |