едоставил ему сделать заказ подошедшему официанту-полукровке и
обратил внимание, что Финлейсон, как и Хамиш Наппер, с легкостью беседует на
французском; и так же, как в случае с Наппером, это заставило Мюррея
воспринимать
Финлейсона серьезнее, не как комичного англичанина за границей, а как человека
реального и тем не менее таинственного. Он заказал "Рикард" как аперитив, рыбный
суп, белое вино и речных креветок, а потом откинулся на стуле, глядя на Мюррея.
Солидный и самодовольный, Финлейсон занимал собой весь стул.
- Итак, вы познакомились со стариком Полом в Камбодже? Не могли бы вы
рассказать, как?
- А он сам вам не рассказывал?
- Не касаясь деталей. Только самое важное. Но, я думаю, детали тоже важны,
если
мы собираемся полностью доверять друг другу.
- Совершенно верно. В прошлом месяце я был в Пномпене в своего рода
неофициальном служебном отпуске и повстречался с ним в ресторане. Это был
поздний ланч, мы были единственными европейцами в зале, и он пригласил меня
выпить.
- И тогда вы доверились ему?
- Нет. Только через два дня после знакомства. Он нанял машину, чтобы съездить
в Ангкорват, и пригласил меня составить ему компанию. Я согласился. - Мюррей
замолчал и в который раз за последний месяц подумал о том, что легкость, с
которой
он принял тогда решение, возможно, доказывает, что вся его жизнь предопределена
каким-то роком.
- И какое он произвел на вас впечатление?
- Жирный.
Финлейсон усмехнулся:
- Да, мой Бог, он действительно жирный!
Мюррей подумал, что Пол, возможно, самый толстый из всех, кого ему
приходилось видеть. Оживший Мичелин, шины жира врезались в плохо сидящий
шелковый костюм, огромные ляжки свисали со стула - пышный, болтливый гурман с
козлиной бородкой и нелепым локоном над одним глазом. Говорил он эрудированно,
но забавно, прерываясь звонким, почти девичьим смехом. Сначала Мюррей сравнил
его про себя со смешным профессором из фарса 19-го столетия, но через дв |