я приветствовало солнце. Оно висело над
горизонтом и заливало красновато-золотистым светом просторные, аккуратно
вспаханные поля. Но все мои чувства твердили, что солнцу еще не время. Неужто я
заснул и проспал так долго, сам того не заметив?
Я встряхнул головой. Нет, это вряд ли. Я не смыкал глаз ни на минуту. Мы ведь
буквально вот только что отправились в путь из Кингстауна. Или не только что?
Я протер глаза, а когда я отнял руки от лица, за окошком снова была ночь. Причем
непроглядная: я ничего не мог рассмотреть. Даже луна и звезды спрятались за
облаками.
Я опустил занавеску. Голова шутит со мной шутки, только и всего. Я действительно
не смыкал глаз - причем слишком долго. Высыпаться надо, вот что. Конечно же,
никакого утра еще нет и быть не может. Мы не могли отъехать от Кингстауна больше
чем на пару миль.
Я откинулся на спинку сиденья - и заметил пробивающийся сквозь занавеску неяркий
свет. Что, опять рассвет?! Да быть не может!
Я снова отдернул занавеску и приник к оконному стеклу.
Нет, не рассвет... облака разошлись, и на небе сияла луна - большая, круглая, -
а со всех сторон ее окружали алмазные искорки звезд. И в свете луны видно было,
что мы едем по дороге вдоль берега моря, - точнее сказать, несемся, причем куда
быстрее скачущей галопом лошади. Вдоль дороги тянулись пологие дюны, поросшие
кустарником, а за ними виднелась светлая полоска берега, и на него с плеском
набегали маленькие волны.
Все бы прекрасно - только вот не могли мы здесь находиться! Экипаж выехал из
Кингстауна по южной дороге. Она двадцать миль шла через возделанные поля, а
потом еще пятьдесят - через древние, бескрайние леса. Этот безлошадный экипаж
двигался быстро, но от Кингстауна до ближайшего побережья было самое меньшее
четыре дня пути, и то если гнать коней во весь опор. А кроме того, я изъездил
побережье Илериума вдоль и поперек - но никогда не видел этого берега.
Совершенно точно, не видел. Так где же мы, в таком случае? И как сюда |