го пригласили для строительства Успенского собора
В пасхальное воскресенье 1475 года шестидесятилетний болонский иіженер увидел
город с Поклонной горы 26 марта итальянец прибыл
Москву, а уже в июне начали рыть траншеи под фундаменты
«Месяца июня венецийский муляр Аристотель нача рвы копати, гл}
бина 2 сажени и глубже» Проблема надежного основания была для Фьс
раванти весьма болезненной после несчастья с венецианской колокольней —
естественно, что первое и единственное свое самостоятельно возведенное здание
мастер хотел поставить на века Впрочем, повлияло и
другое обстоятельство — земля под собором была рыта-перерыта
Фьораванти распорядился забить в дно траншей дубовые сваи, — очевидно,
московские глины не внушали ему доверия Одновременно зодчий устроил кирпичный
завод за Андрониковым монастырем, на месте
позднейшего Калитниковского кладбища
Византийская традиция склоняла к тому, чтобы соединить Успенский
собор и дворец Местная традиция, закрепившаяся в эпоху слабости княжеской
власти, требовала прямо противоположного Возможно, что удачное размещение
маленького храма Ризположения обеспечило перевес традиции местной Успенский
собор сохранил городской характер, тогда как
роль дворцовой церкви перешла к перестроенному вскоре Благовещенскому собору,
который был сразу же связан с теремами галереей
27
Уяснив, что прямая связь с будущим дворцом отпала, Фьораванти
одновременно уяснил и то, что за алтарной преградой окажутся отдельные церкви —
Святого Дмитрия Солунского, покровителя Московского
княжеского рода, апостолов Петра и Павла, Похвалы богородицы Пространственная
система, казалось, выраставшая из плана столь логично,
пушилась в один миг Три из пяти глав оказывались теперь над залом
храма, а две — за алтарной преградой
И тогда Фьораванти принимает удивительное решение Он выстраивает интерьер
совершенно независимо от внешнего облика сооружения
Признав рассеченность того внутреннего пространства, которое виделось
ему первоначально цельны |