психологии и психологии поли-
тики, на выработке общей платформы для теперь уже единой политической
психологии. Оттолкнемся от общепризнанного как на Западе, так и на Востоке.
Как известно, "главный недостаток всего предшествующего материализма -
включая и фейербаховский - заключается в том, что предмет, действитель-
ность, чувственность берется только в форме объекта или в форме созерцания, а
не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно" .
Отсюда и вытекает смысл трактовки политики именно как особой деятельности
людей; "История не делает ничего, она не обладает никаким необъятным богат-
ством", она "не сражается ни в каких битвах!" Не "история", а именно человек,
действительно живой человек - вот кто делает все это, всем обладает и за все
борется. "История" не есть какая-то особая личность, которая пользуется чело-
веком для достижения своих целей. История - не что иное, как деятельность
преследующего свои цели человека" . Можно по разному относиться к авторам
приведенных высказываний, однако трудно отказать им в логике и убедительно-
сти проведенного анализа.
Отсюда, собственно, и вытекает предельно поведенческое (бихевиорист-
ское) понимание политики как определенной сферы человеческой деятельности,
которую осуществляет и которой управляет человек. Деятельность немыслима
без субъекта. Субъект же не может действовать без мотивационных факторов,
то есть без психологических составляющих этой самой своей деятельности.
В свое время Г.В. Плеханов писал: "Нет ни одного исторического факта,
которому не предшествовало бы... и за которым не следовало бы известное со-
стояние сознания... Отсюда - огромная важность общественной психологии... с
нею надо считаться в истории права и политических учреждений" . Прав он
был, или не прав - трудно не считаться с такой убежденной позицией. Кроме
того, трудно привести и убедительные противоположные примеры, опровер-
гающие подобные утверждения - если, коне |